Это осознание отнюдь не означало их исторической обреченности, – даже наоборот: «кто предупрежден, тот вооружен». Это осознание лишь с высокой вероятностью перевело предстоящую нам политическую борьбу в заведомо ненормальное с точки зрения традиционной политической теории русло.

Ослепленные призраком своего величия, либеральные фундаменталисты не подумали, по всей вероятности, и о том, что их нескрываемые планы создали весьма серьезные угрозы не только для силовой олигархии, но и для ответственной оппозиции, попросту не существовавшей в России 10 лет назад. В самом деле: одобрение американцами, а в их лице и всем Западом кандидатуры Козака и его последующее превращение в президента страны поставило бы крест на идее общего либерально-социально-патриотического фронта и проведения антифеодальной революции. Причина проста – либеральная компонента этого движения пришла бы к власти самостоятельно, в одиночку, при поддержке президента и Запада, и при этом в лице наименее адекватной своей части (либеральных фундаменталистов).

Будучи органически неспособной к управлению, эта часть либералов все равно довела бы страну до системного кризиса, однако в этом кризисе власть досталась бы уже не широкой и в значительной степени цивилизованной (за счет демократически настроенных либералов) коалиции, но лево-патриотическим силам, молодежи и националистам разного рода, которые зачастую просто неграмотны и пытаются восполнить агрессией дефицит не только знаний и умений, но и общей культуры. В этой конфигурации Россия имела бы существенно меньше шансов на модернизацию и больше – на распад. Осознание этого факта, насколько можно понять, привело значительную часть ответственной оппозиции к не менее активному, энергичному и глубокому (а с учетом ее реальных возможностей – и эффективному), чем демонстрируемому силовой олигархией, противодействию «проекту Козак».

В результате уже к концу лета 2005 года этот проект, насколько можно понять, провалился: вполне рутинными аппаратными методами Козака, похоже, просто «не выпустили» с горящего под ногами («мозг администрации» президента Путина Сурков употребил даже термин «подземный пожар») Северного Кавказа. Более того: именно он, насколько можно понять, заранее назначен виноватым за все возможные в этом регионе в обозримом будущем трагедии и теракты, которые по тем или иным причинам будут официально признаны не победами (как это имело место, например, в Нальчике), но поражениями или хотя бы частичными неудачами.

Есть основания полагать, что свой кирпичик на чашу весов в самый последний момент положил тишайший Фрадков, тем самым окончательно склонив их на сторону силовой олигархии. По всей видимости, ему отнюдь не улыбалась уготованная ему либеральными фундаменталистами судьба простой ступеньки в восхождении Козака к президентскому креслу. В результате он, дождавшись неустойчивого равновесия, в условиях которого даже его слабые аппаратные и тем более политические возможности могли сыграть решающую роль, воспользовался ими без колебаний и промедлений.

Невидимый миру крах «проекта Козак» был не просто личной неудачей провинциального аппаратчика. Длительное и эффективное «выравнивание политического пространства», проведенное президентом Путиным и его окружением, обеспечило не только видимое, но и практически гарантированное отсутствие каких-либо реальных потенциальных преемников Путина. В его собственной «бригаде» лучшим, вне всякого сомнения, был и остается Козак, а выжившие под жестким административным давлением относительно самостоятельные политики по своим качествам напоминали кусты саксаула, изувеченные острейшей жаждой и горячими ветрами пустыни.

Таким образом, провал «проекта Козак» стал тем самым и провалом «проекта преемник», обеспечивавшего правящей бюрократии иллюзорную, но все-таки надежду на стабильность при сохранении хотя бы части внешних приличий и демократических декораций. Провал этот проекта лишил руководителей страны всякой надежды завуалировать свое стремление к увековечиванию своей корыстной и, главное, разрушительной для России власти и вынудил их обнажить его со всей безобразной откровенностью.

«Запад стерпит»

Чуть ли не единственным всерьез рассматриваемым аргументом против предельно циничного в своей откровенности желания сохранить действующего президента на третий срок было, по всей вероятности, нескрываемое и категоричное неприятие его Западом, и в первую очередь руководством США.

Однако, насколько можно понять, в рамках «доктрины конструктивного изоляционизма», возобладавшей в путинской «бригаде» после «дела Ходорковского» и захвата «ЮКОСа» и сводящейся к заведомо обреченной попытке воспроизвести игнорирование Запада, характерное для брежневского Советского Союза, при качественно меньших (не только в относительном, но и абсолютном выражении) ресурсах путинской России, возобладало представление о возможности системного пренебрежения позицией Запада, который стерпит любые действия Путина внутри России, пока он будет предоставлять требуемые уступки в стратегически главных сферах контроля за российскими энергоносителями и атомными объектами, а также будет участвовать, пусть и с вынужденной непоследовательностью, в сдерживании Китая.

В краткосрочном плане такой подход представляется верным, однако уже в период до 2008 года он провоцирует Запад на занятие (причем не по конкретным корыстным, но по ценностным, цивилизационным и потому в принципе не поддающимся корректировке причинам) хотя и ускользающе неявной, но тем не менее жесткой антипутинской позиции. Эта позиция уже становится существенным фактором внутриполитической жизни России и является одной из важных причин саморазрушающего характера проекта сохранения Путина на третий срок.

Причина системного и при том долгосрочного конфликта с Западом, в который помимо своего желания ввергает сама себя правящая Россией бюрократия, заключается в специфической принципиальности западной цивилизации. В силу ряда фундаментальных причин ее лидеры исключительно спокойно относятся к выхолащиванию демократических ценностей, но категорически не способны примириться с открытым попранием значительно менее важных демократических институтов.[52]

Конфликт правящей бюрократии с Западом носит скрытый характер, его не признают и, более того, не будут признавать не только официальные лица, но и эксперты, и даже респектабельные журналисты, но он уже возник и развивается.

Помимо ценностной несовместимости, его глубинная причина заключается в том, что развитые страны даже при желании просто не в силах примириться с демонстрируемым президентом России курсом на создание принципиально не интегрируемого с ними общества (ибо западная цивилизация характерна именно приверженности «букве» демократических принципов даже при сколь угодно глубоком извращении их духа). В современной глобальной конкуренции, давно уже принявшей цивилизационный характер, всякое не интегрируемое с вами, чужеродное вам общество по вполне объективным причинам, вне зависимости не только от вашего, но и от собственного желания, скорее всего, со временем станет частью того или иного вашего цивилизационного конкурента. Поэтому допускать создание такого общества, да еще на месте традиционно находившегося с вами в рамках одной и той же цивилизации, – недопустимая, непосильная даже для американцев роскошь, представляющая собой заведомо непозволительную ошибку.