от французов живут без удовольствий. Тогда Мунин обиделся за Клару, а теперь сообразил, что мог тут же воткнуть учёному шпильку насчёт его псевдонима, ставшего фамилией. На стороне Германии во время Второй мировой воевала французская пехотная дивизия СС «Шарлемань». Вот и надо было сказать, что эти эсэсовцы, по-видимому, защищали Берлин и сдавались в плен американцам с удовольствием – они ведь не немцы…

Одна из тирад Шарлеманя задела не только Мунина. После рассказа об изумрудной элизии, которая ворует гены у водорослей, учёный переключился на асцидию.

«Это такое примитивное морское животное, – пояснил он. – Похоже на небольшую банку: сверху два раструба, снизу – присоска, чтобы крепиться ко дну. У асцидии феноменально развита регенерация. Она может восстановить себе всё, что угодно, любую часть организма. И вот что интересно. У молодой асцидии есть головной мозг, как у человека. Использует она его тоже схожим образом. Сперва с помощью мозга путешествует, ориентируется в пространстве, анализирует окружающую среду и подыскивает наиболее подходящее место для жизни. Когда место найдено, асцидия присасывается к нему… – Шарлемань ухмыльнулся и глотнул арманьяка. – Присасывается намертво, а потом сжирает свой мозг. Он уже не нужен: асцидия больше никогда не сдвинется с места. Согласитесь, очень человеческая модель поведения».

Мужчины не нашли что сказать, а Ева заметила: «Вы не любите людей».

«Любить можно кого-то конкретного, но не всех поголовно, – возразил Шарлемань. – Скажем так: я объективно оцениваю людей. И оценка невысокая, согласен».

«Если так, зачем вы для них работаете?» – спросил Одинцов.

«Я работаю для себя», – сказал учёный…

…и Мунин тогда снова обиделся. Мозг был его единственной гордостью. Феноменальная память хранила огромные массивы информации. Но дело даже не в том, что Мунин почувствовал себя одним из тех, кого не любит и не ценит Шарлемань. Он и правда сжирал свой мозг, думая сейчас только про Клару. Прочие мысли отступили куда-то на границу сознания, и собрать их воедино не удавалось.

Мунин лежал посреди кровати, смотрел на себя в зеркала под потолком, а видел примитивное существо вроде асцидии. Что он сейчас может? Заглатывать пищу одним раструбом, а через другой выбрасывать продукты жизнедеятельности. Вот и всё… Достойный финал для эрудита и умницы! Ни на что не годный, отвратительный кусок плоти – с кучерявой бородкой, которую заставила отпустить Клара…

Мунин шмыгнул носом и резко сел.

– А вот хрен вам! – сообщил он в пространство, одной рукой вытирая мокрые глаза, а другой нашаривая телефон. Хватит быть бесхребетной размазнёй! Надо позвонить Кларе, заставить её слушать – и рассказать всё. Тогда мозг снова заработает, а чем лучше он будет работать, тем скорее случится встреча, которая занимает сейчас все мысли. Лишь бы Клара не выключила телефон.

Телефон работал, и Клара ответила почти сразу. Мунин заговорил громко, стараясь подражать уверенной манере Одинцова:

– Значит, так. Слушай меня внимательно! Это не просьба, это приказ. Не перебивай и не смей бросать трубку…

– Я сама собиралась тебе звонить, – сказала Клара.

Мунин обрадовался.

– Правда?!

– Расставаться надо по-хорошему, – продолжала Клара. – Прости, что я на тебя накричала.

– Подожди! – крикнул Мунин. – Слышишь? Не надо расставаться! Наоборот, надо…

– Это ты подожди, – скомандовала Клара. – Нам было хорошо вместе. Пусть недолго, но хорошо. И я хочу, чтобы в памяти осталось только хорошее…

Мунин попытался перехватить инициативу:

– Мы скоро увидимся, и всё будет ещё лучше!

– Ничего не будет, – отрезала Клара. – Всё кончено. Ты сделал выбор. Я тебе не нужна.

– Подожди! – снова крикнул Мунин. – Дай сказать!

Экран смартфона ещё светился, но связь уже оборвалась. Мунин бросил бесполезный гаджет на кровать и, неслышно ступая по ковру, побрёл из спальни в гостиную. Там он наугад вытащил из бара бутылку, налил полный стакан…

Смартфон блямкнул несколько раз подряд. Мунин втянул носом густой алкогольный дух, поднимавшийся от стакана, и вернулся в спальню.

Сообщения пришли от Клары. Это был многократный повтор одного и того же рисунка: на фоне старой географической карты – надпись жирными буквами «СЕКС-ТУРИСТ» с частоколом восклицательных знаков.

– Психанула, – покривился Мунин. Он уселся на кровать и хотел уже опрокинуть стакан в глотку…

…но вдруг замер, вгляделся в рисунок на экране смартфона, поставил на пол стакан с нетронутым напитком и увеличил масштаб. Центр карты занимала схема укреплений Иностранного легиона в Дьен Бьен Фу с фортами, один из которых защищал прадед Клары. Она выбрала единственную достопримечательность Индокитая, которую хорошо знала.

Мунин заорал:

– Умница! – и принялся судорожно натягивать штаны.

Глава XXXVII

Дефорж до отказа вывернул рукоятки кранов горячей и холодной воды. Струя ударила в ванну, наполняя комнату басовитым гулом.

– Думаешь, нас прослушивают? – спросил Одинцов.

– Всё может быть, – отозвался Дефорж и вдобавок пустил воду в душевой кабине.

– Тогда от этого немного толку.

– Лучше, чем совсем ничего.

Когда Дефорж позвонил с просьбой о ночной встрече, Одинцов читал меморандум про Шарлеманя-старшего и добрался до бегства в Индокитай после трагедии в Пон-Сент-Эспри.

Придя к Одинцову в номер, Дефорж сразу кивнул на ванную комнату, а там негромко сказал:

– Есть новая информация. Коллеги прислали кое-что. Всё сходится.

«Чёрный круг» продолжал сотрудничать с полицейскими Камбоджи. Специалисты агентства получили доступ к личному компьютеру Бутсмы и взломали секретные файлы. Сюрпризов было много.

– Во-первых, Моретти совсем не та невинная овечка, за которую себя выдавала, – говорил Дефорж под гул воды. – Они с Бутсмой здорово поимели всех, и нас в том числе. Их расставание – спектакль, чтобы Моретти могла устроиться в лабораторию Большого Босса и принять участие в исследованиях «Кинопса».

– То есть Бутсма знал, кто такой Большой Босс? – предположил Одинцов, усаживаясь на край ванны.

– Знал или догадывался. – Дефорж сел напротив. – Но его интересовал именно «Кинопс». О препарате он точно знал многое, а хотел знать всё. Моретти должна была собрать недостающую информацию.

– Почему тогда она отправила письмо Чэнь, а не ему? Чэнь тоже в деле?

– Нет, её использовали втёмную. – Дефорж показал смартфон. – Наши головастики нашли инструкцию Бутсмы для Моретти. Учёные – народ систематичный, всё пишут. Пункт за пунктом: как может развиваться ситуация и что делать в том или ином случае. Он делал всё, чтобы скрыть свою связь с Моретти, а для этого просчитал реакцию Чэнь.

– Рыбак рыбака видит издалека, – согласился Одинцов, понимая логику Бутсмы.

Моретти – лучшая кандидатура для экспериментов с «Кинопсом». Она хорошо знакома и с разработками Бутсмы, и с разработками Чэнь. К тому же у неё большой опыт полевых исследований в местных условиях. Уникальный специалист, единственная в своём роде. Большой Босс должен был клюнуть на такую приманку – и он клюнул.

Бутсма не сомневался, что сведения о