«Она и так моя!» – хотелось крикнуть Сёлте. И всадить стрелу в живот дерзкому мальчишке.

Но он сдержался. Дурачок хочет серебра? Сёлте зальёт это серебро ему в глотку.

– Хорошо, – согласился хан. – Пока будет у тебя. Поехали, храбрый юноша. Гривны ждут. – И по-печенежски добавил: – Хватайте его, когда он тронет коня.

Они не успели. Сергей не просто тронулся с места. Удар каблуками в бока – и Мар вмиг покрыл десять метров, разделявших Сергея и Сёлте.

Хан успел выстрелить. Сергей пригнулся, и стрела прошла над ним.

Взмах сабли… Хан прикрылся луком. Больше было нечем. Клинок снёс один из «рогов» лука и оставил на плече Сёлте неглубокую бороздку. К сожалению, времени на то, чтобы снести хану голову, у Сергея не было. Двое копчёных позади хана тоже вскинули луки…

Поздно. Сергей уже был между ними. Хлестнул самым кончиком влево, срубая пальцы, держащие лук. Тот, что справа, успел поднять на дыбы коня, и удар сабли достался бедному животному. Мар галопом рванул по улочке, чуть не сбив смерда, успевшего прижаться к стене, и через полминуты вырвался на открытое место: дорогу, ведущую к строящейся городской стене.

Народу тут было не в пример больше, чем на узкой улочке, и Сергей придержал Мара, уверенный, что печенеги не рискнут преследовать его здесь.

Он ошибся. Четвёрка степняков, возглавляемая разъярённым ханом, вылетела из улочки, игнорируя киевский люд. Закричала сбитая с ног женщина.

Сергей оглянулся на вопль… И свесился с седла, пропустив над собой сразу две стрелы. Выпрямившись, увидел, как два степняка одновременно привстают на стременах, натягивая луки…

Расклад теперь был ещё хуже, чем минутой раньше. Вокруг были люди. Между Сергеем и печенегами – тоже, так что и сократить расстояние внезапным броском да ещё и увернуться при этом от пары опытных стрелков – дохлый номер.

Люди и помогли. Сёлте ошибся, когда посчитал их овцами. Киевский вольный народ – не покорные овечки. Сразу человек десять кинулось на печенегов. Кто-то вцепился в ногу, пытаясь сдёрнуть с коня, кто-то пустил в ход дубинку…

И стрелы, предназначенные Сергею, полетели в атакующих. Сабли тоже пошли в ход. Сергей увидел, как хан Сёлте собственноручно разрубил головы двоим.

Толпа отпрянула. Да, киевляне не овцы. Но и не воины. Кто-то швырнул топор, угодивший в бок коню. Животное вскинулось, но всадник сумел его удержать.

А вот Сергей удержаться не смог. С яростным воплем «Перун!» он бросился в неравный бой.

Глупость, которая могла закончиться гибелью…

Но удача в очередной раз сыграла на его стороне.

Ударившая сбоку стрела сбила прицел печенегу, и путь его стрелы не закончился в груди Сергея. Ещё одна стрела ударила в шею коня другого степняка.

Так себе выстрел, но конь рухнул на колени, а его всадника тут же приласкали оглоблей…

* * *

Сёлте завизжал от ярости и обиды.

Он почти достал воришку, когда на дороге показались воины-русы. Много воинов. Очень много. Довольно, чтобы Сёлте понял: надо бежать.

Разворот – и он снова в узкой улочке, откуда только что выехал. В конце её – берег речушки и брод. А там – степь. И свобода.

Сёлте оглянулся.

Никого. Никто из родни не сумел последовать за своим ханом. Не видно было и погони.

Неужели Сёлте удалось уйти?

* * *

– Его надо догнать! – закричал Сергей. – Это хан! Хан печенежский!

– Ты спутал, отрок. Откуда здесь, в Киеве, печенежский хан? – князь Игорь был в отличном настроении.

Только что он побил злодеев, решивших поразбойничать в его городе.

И киевский люд это видел. Целая толпа собралась. И все кричат, славя Игоря.

– Ничего я не спутал! Вот же они, печенеги! – Сергей показал на убитых.

Чёрт! Ну что за фигня! Вместо того чтобы взять тварей живыми и допросить, Игорь широким жестом отдал недобитков народу.

И народ их добил. И некому теперь сказать, где прячутся остальные копчёные. Или не прячутся, судя по тому, как нагло вёл себя их хан.

А Игорь доволен. Лыбится во все зубы. Политик дерьмовый!

Сергей плюнул, развернул Мара и двинул наверх.

Даже не поблагодарив князя за спасение.

Да ему и не надо. На фиг ему благодарность от какого-то варяжского отрока, когда его вон целая куча народу славословит. Героя из себя строит! С полной сотней гридней побил четвёрку степняков. Да ещё и побил не всех. Самый главный смылся. Сергей бы и сам пустился в погоню, но юношеский запал иссяк, а зрелая ипостась вполне логично предостерегала. Там, куда удрал хан, вполне может оказаться ещё сотня копчёных. И как с ними воевать в одиночку?

К счастью, Рёрех, выслушавший рассказ своего отрока, отнёсся к ситуации серьёзно. Он, в отличие от Игоря, видел орду и представлял её силу.

Появление печенегов в Киеве – это точно не к добру. Стоит расследовать и принять меры, чтобы не повторилось.

К удивлению Сергея, воевода Внислав Рёреха поддержал.

– Делайте, что хотите, – махнул рукой Игорь.

Однако расследования не получилось. Не до него стало, потому что ещё через день в город вернулся Олег. И не просто так вернулся, а с планами будущего похода.

И не только планами, но и поддержкой союзников, о которой он как раз и договаривался весь последний месяц.

В этих планах нашлось место для многих.

Например, для берсерка Харальда Скульдисона, который оказался весьма известным в нурманских кругах вождём. Настолько известным, что, когда великий князь поставил его старшим над союзными нурманами, те назначение одобрили. Так стал бывший варанг ярлом. Пусть морским и подчинённым конунгу, но всё равно очень неплохое начало карьеры.

Нашлось место и для варяжского княжича Рёреха с дружиной.

* * *

– Говорят, ты приручил хузарчонка из белых, племянник? – спросил Олег.

– Я взял его в дружину, – холодно произнёс Рёрех. – Теперь он – мой человек, Хельгу.

– Не серчай, друже. – Великий князь добродушно улыбнулся. – Я не в обиде, что твой Варт побил ту четвёрку. Этим южным полезно время от времени напомнить, что нам они – не ровня.

– Не Варт побил. Нурман Харальд. И теперь это твой нурман, Хельгу, – уточнил Рёрех.

Он не понимал, к чему клонит родич. Вернувшись в Киев, великий князь никак не выразил своего отношения к тому судилищу. А сейчас – заговорил. Почему?

– Хузары – хорошие воины в степи, – сказал Олег. – Сильные. А хакан у них – слабый. И я, племянник, хочу сделать Беньяху ещё слабее.

– А как же эти новые, печенеги? – спросил Рёрех. – Их много, и они опасны. Думаешь, с ними будет легче, чем с хузарами?