— Ты сошел с ума и превратился в чудовище, Дэл. Моя единственная цель — повергнуть тебя.

— Тогда тебе конец, — тихо вымолвил брат. Его восторженное настроение исчезло; он направил бластер в грудь Ланори и нажал на спуск.

* * *

Ланори бежит на крики, понимая, что должна бежать в противоположном направлении — настолько они ужасны. Но она спустилась в Старый город, чтобы спасти брата, и теперь боится, что опоздала.

На берегу подземного озера она находит его одежду. Она изорванная и влажная. Девочка вдыхает запах крови. Пахнет семьей.

Рябь на поверхности озера успокаивается, и оно снова мерцает.

Не заботясь о том, какая из тайн Старого города может ее услышать, Ланори кричит во тьме от горя. Она опускается на колени и прижимает одежду к груди, и, хотя кровь Дэла еще теплая, сестра начинает оплакивать его.

В последний момент Ланори ухватилась за Силу всей своей сущностью, всем, чем могла дотянуться, и заслонилась ею.

Затем наступила тьма.

* * *

Во сне она всегда идет за Дэлом по Старому городу. Он всегда опережает ее: шепот за углом, смех в соседней пещере, его тень на поверхности — но до нее не дотянуться из-за стены или с другой стороны дюны. Всегда на шаг впереди — как бы быстро она ни бежала, как бы медленно ни шла. Но ее никогда не посещает мысль о том, что он дразнит ее. Между ними существует отторжение: когда она движется к брату, тот движется от нее. Возможно, это отторжение существовало всегда, даже в детские годы. Она помнит, как часто они играли вместе, но теперь эти воспоминания заслоняет тень, в которую превратились тяга брата к странствиям и его обиды на родных; в детстве же она могла не обращать на это внимания. Она замечает взрослый взгляд на его детском лице и понимает, что должно случиться.

* * *

— Я чувствую себя ужасно, — произнес голос, — но ты выглядишь еще хуже. Ты можешь открыть глаза? Пожалуйста, Ланори, открой глаза.

Ланори попыталась, но веки оказались слишком тяжелыми, а голова так гудела и пульсировала, что пришлось зажмуриться.

— Сожми мою руку, если слышишь.

Она попыталась стиснуть ладонь, но во всем теле обжигающе-белым солнцем вспыхнула боль, отдавшаяся в шее, челюсти и черепе. Девушка попыталась закричать, но глубокий вдох причинил более сильную боль.

— Ладно, лежи пока, и… — Голос растворился, и Ланори ощутила, что падает в глубины, заполненные тьмой и злобой. Это могли оказаться подземные пещеры и залы гри в развалинах Старого города, вонючие канализационные коллекторы Лесного города или пылающие шахты Солнечного Пятна. Куда — не имело значения. Тьма обещала смерть.

Она плыла во тьме, и у нее не было сил остановить свое погружение.

* * *

Она двигалась. Жар бил ее со всех сторон. Вонь от горения перебила все остальное — застарелое, глубинное горение, расплавленные камни и опаленные эпохи. «Я все еще в шахте», — подумала она и попыталась открыть глаза.

Ее ложе обо что-то ударилось, от этого толчка она вскрикнула: боль растекалась по венам, словно кислота. Дже'дайи попыталась призвать Силу, чтобы приглушить мучительную боль, но преуспела лишь частично. Движение прекратилось, и над ней возникла тень.

— Ланори!

Она увидела очертания склонившегося над ней Тре Саны, его лекку вырисовывались на фоне мягкого красноватого свечения.

«Что происходит? — хотела спросить девушка. — Шахта горит, Дэл снова уничтожает все за своей спиной, не забрали ли они „Миротворец"… что ты здесь делаешь?»

Но единственное, что ей удалось воспроизвести, — глубокий стон.

— Я тебя вытащу, — заявил Тре. — Стальной Хольг будет тянуть. Что ты с ним сделала? Он не похож ни на одного из дроидов, которых я когда-либо…

Чувства снова угасли, хотя Ланори изо всех сил старалась держаться. Однако она понимала, что серьезно ранена. Девушка чувствовала себя опустошенной; оставалось только гадать, насколько большую дыру проделал в ней Дэл своим выстрелом.

Дэл, ее брат, своим выстрелом…

Когда дже'дайи снова впадала в беспамятство, Сила успела подхватить ее, и сквозь агонию она ощутила мгновение экстаза, почувствовав, как она окружает ее и течет сквозь нее.

* * *

Крыша шахты полыхала огнем. Должно быть, Тре притащил ее в огромную открытую подземную камеру — следопыт не могла вспомнить, чтобы проходила через нее по пути вниз. Высокий потолок представлял собой сполохи красного, оранжевого, желтого и белого света, медленно кружащие в кипящем пламени, и она могла разглядеть их форму и особенности. Некоторые цивилизации поклонялись огню, и теперь она понимала почему.

Они сгорят, если немедленно не уйдут отсюда.

— Мы почти на корабле, — раздался голос Тре. — Ланори… ты очнулась? Мы почти на корабле. За тобой должок, шак тебя побери.

«Почти на корабле?» — подумала девушка. Затем она догадалась, что предстало ее глазам, и на мгновение всепоглощающую боль сменил ползучий, жалящий страх, охвативший ее мозг и все тело.

Они уже выбрались на поверхность и направляются к кораблю, а полыхают небеса Солнечного Пятна.

Так, теперь исполинские размеры окружающей обстановки приобрели смысл. Сам воздух, казалось, пылал, огромные участки пламени распространялись во всех направлениях и взрывались там, где катастрофически сталкивались друг с другом. В поле ее зрения дергались дуги молний, пурпурные «стволы» ветвились тысячами раскаленных добела «веточек». Развевались полотнища света. В огненной атмосфере громыхали мощные взрывы, порождая тучи, должно быть, километров десяти в диаметре.

— Мальтерра, — прошептала Ланори. Тень Тре придвинулась к ней, его лекку отчаянно дергались.

— Что?

— Другая планета… Мальтерра… Приближается.

— А то я не знал!

Он снова принялся толкать носилки. Она не видела Стального Хольга, но слышала, как он щелкал и лязгал, а также его быстрые приглушенные шаги — дроид помогал перенести хозяйку обратно на ее корабль.

«Кто же решил отправиться за мной?» — подумала следопыт. Но сразу поняла кто. Она считала Стального Хольга личностью, но он всего лишь дроид. Чтобы отважиться пойти в такую жару и хаос, нужно быть живым существом. Тре пошел за ней… и она понятия не имела, сколько времени минуло с тех пор.