— Тре…

— Погоди. Мы уже почти добрались.

— Тре! — Она застонала, когда боль стала волнами расходиться от груди.

Но носилки снова остановились, и он нагнулся, чтобы расслышать ее слова сквозь треск молний и рев огня. — Сколько… времени?..

— Почти полдня, — ответил он. — Датчик показал, что тот корабль вылетел, и когда ты не вернулась… — Его лекку дрогнули.

— О нет…

— Ланори, у тебя дыра в груди, куда пролезет мой кулак. Не представляю, как ты вообще до сих пор жива. Поэтому умолкни пока, я тебя доставлю на «Миротворец» и…

Он снова принялся толкать носилки, и в этот момент дже'дайи неожиданно ощутила его растерянность. Он не знал, как ей помочь.

Зато она — знала.

Она молча плыла по морю боли, пока Тре наконец не добрался до «Миротворца» и не втащил ее внутрь.

Когда люк с шипением захлопнулся, Тре с трудом переложил ее с самодельных носилок на койку. Она вряд ли смогла бы ему помочь. Повернув голову, следопыт посмотрела на импровизированные носилки, и они восхитили ее. Это оказалась створка двери с обломанным краем — тем, которым она крепилась к косяку кабины шахтного лифта, одним концом подвешенная к подъемному манипулятору Стального Хольга. Кажется, бывшая дверь даже слегка дымилась.

Ланори подняла руку:

— Сядь сюда.

Тви'лек присел рядом с ней на койку, потный и измученный. Дже'дайи помнила, в каком тяжелом состоянии она оставила его здесь. Прошло не так много времени, а он осунулся и выглядел теперь много старше.

— Возьми мою руку. — Слова отозвались болью в груди, но сейчас без объяснений не обойтись.

Он выполнил ее просьбу, тяжело дыша.

— Спасибо. — Она сжала его ладонь и кивнула, поморщившись от очередного приступа боли, но не теряя зрительного контакта с ним. — А сейчас… ты должен… верить мне.

Тре почти не изменился в лице. Не задавал вопросов он и потом, когда Ланори велела ему открыть тайник и принести содержимое. Даже когда он увидел, что это, он казался почти равнодушным. Возможно, он уже видел больше — когда мастер Дэм-Паул сделала то, о чем подозревала Ланори.

— Теперь помоги мне сесть, — попросила следопыт. — У меня мало времени.

* * *

Давным-давно, еще до трагедии с Дэлом, когда Ланори была еще подростком с широко раскрытыми глазами, полная интереса и потенциала, уроки, которые преподала ей мастер Дэм-Паул, казались удивительными.

— Алхимия плоти — это твое будущее, — сказала Дэм-Паул. — Я поняла это с первого момента нашей встречи, и не нашлось ничего, что могло бы убедить меня в обратном. Подобный талант для многих лежит на грани приемлемости. Это мощная сила, с которой сложно совладать. Для этого ты должна обладать жестким равновесием. Ты не должна позволить более тяжелым желаниям прельстить себя. Темная сторона прячется рядом с тем, что я здесь делаю, Ланори, и я всегда бдительна. Не соблазняйся. Не увлекайся. Храни свое равновесие.

Эти слова девушка запомнила навсегда. Вспоминая их сейчас, Ланори следовала полученным наставлениям, но испытывала слишком острую боль, слишком сильное давление. Ее разум стремился найти равновесие в Силе, но сердце начинало преобладать. Дэл не станет ждать, пока она подготовится. Каждое мгновение, потраченное сейчас впустую, приближает к трагедии всех жителей системы.

— Можешь отвернуться, — предложила она Тре. Но тот лишь покачал головой и уселся в уголке кабины, прикрыв глаза. Позже она сделает все, чтобы помочь ему, но вначале нужно спасти себя.

Эксперимент оказался таким, каким она его оставила. Путешествуя в одиночку, Ланори долго корпела над ним, когда имела возможность сосредоточиться на совершенствовании таланта к алхимии. Несмотря на свою молодость, она понимала, что ее способности велики. Доказательство этому находилось сейчас перед ней. Девушка подняла крышку, и плоть запульсировала. Кровь побежала по несовершенным, но вполне жизнеспособным венам. Рудиментарные конечности слабо и бесцельно зашевелились. Сбоку открылся слепой глаз с молочно-белым зрачком. Даже если бы оно могло видеть, у него не было мозга, чтобы воспринять поступившую информацию.

Цвет радужки был такой же, как у нее, потому что эксперимент был частью ее.

Ланори сама вдохнула в эту плоть жизненную силу, которую сформировала из Силы. С течением времени она сплавила несколько клеток — взятых из ее руки, капли крови и костного мозга — в этот объект, форму жизни. Девушку до сих пор беспокоило, что оно могло двигаться, а также его частичное сходство с нею самой. Но у него отсутствовал мозг, отсутствовал разум, а без разума это была просто плоть. Вот и все. Живая, шевелящаяся и растущая плоть. Ланори продолжала твердить это себе, даже когда задалась вопросом, может ли эксперимент испытывать боль.

Могущество, которое следопыт иногда ощущала, формируя плоть согласно собственным желаниям, потрясало, но ныне она наконец осознала истинный смысл своих опытов. «Это не просто алхимия, — говорила ей Дэм-Паул. — Ты не просто изучаешь искусство ради искусства. Ты изучаешь искусство, чтобы создавать его».

Ланори сосредоточилась, положив ладони по бокам от маленького возвышения, на котором покоился эксперимент. Ее рана оказалась большой и глубокой. Она кровоточила, а в глубине жгло. Но в момент, когда Дэл попытался ее убить, она призвала Силу, и та поглотила большую часть энергии. Если бы девушка этого не сделала — мгновенным, инстинктивным движением, — заряд разбросал бы по полу шахты ее сердце и легкие. Брат считал ее мертвой. По крайней мере, она дала себе шанс.

Дже'дайи глубоко вдохнула и приветствовала Силу, текущую сквозь нее. Закрыла глаза. Отринула боль, угрожавшую ослабить ее, усталость, манившую лечь и уснуть, и смерть. Сила в ней возросла, началось покалывание в пальцах рук и ног, шее, груди с зияющей раной, и она направила поток Силы в плоть, выращенную в ходе эксперимента.

Алхимия ожила внутри ее. Это была пылающая звезда с темной сердцевиной. «Теперь надо быть осторожной», — подумала дже'дайи, но охватившая ее агония заставила отвлечься. Мощь была прекрасна. Она улыбнулась.

Эксперимент начал пузыриться и кипеть, и Ланори, не открывая глаз, сняла свою разорванную куртку и нижнюю рубашку и склонилась над ним.

«Миротворец» наполнил запах горелой плоти.

Она услышала жалобный всхлип из угла, где сидел Тре, но не взглянула туда. Если он испугался, пусть зажмурится.

Боган начал вырисовываться, следопыт мысленным взором охватила его затемненную поверхность и одновременно ощутила влажное, теплое прикосновение между грудями. Оно легонько погладило жестокую рану и застыло. Ланори приветствовала это воздействие, но ей нужно было больше. Она склонилась ниже, пока не оказалась почти над самым пьедесталом с плотью. «Моя плоть, мой эксперимент, моя собственная, глубоко личная алхимия».

Она принялась искать Ашлу и нашла ее — яркую искру в Силе. И когда девушка утвердилась в своем равновесии, ее открытые в Энил Кеше таланты, которые она столь долго развивала, заструились потоком.