Мы пошли за пожирателями света наверх. Настроение у меня, надо сказать, стремительно падало. Ясное дело, что для низвержения Каула от семерки потребуется нечто большее, чем просто сидеть вместе в комнате и держаться за ручки. Я уже достаточно времени провел в странном мире, чтобы понимать: в жизни редко все бывает настолько просто. Скорее всего, нам придется забрать с собой всех семерых в Дьявольский Акр, а там… в какой-то момент выступить против врага лицом к лицу. И это будет гадко. И трудно. И кроваво.

Мне не терпелось снова приняться за всякие трудные дела, не последним из которых будет опять выбраться из петли мисс Крачки. Но раз уж у нас, судя по всему, нет другого выбора, кроме как ждать оставшуюся четверку… почему бы и не отдохнуть, в самом деле? У меня и так уже все нервы бахромой от этого путешествия, голова от усталости совсем перестала варить, а когда до ноздрей донесся соблазнительный запах еды… я понял, что голоден как волк.

Себби с Юлиусом провели нас в чистую и свободную от животных гостиную, где на банкетном столе был накрыт фуршет. Мы скинули на пол свои тяжеленные рюкзаки, пальто и пароходный кофр Бронвин и накинулись на еду – и впрямь, будто стая голодных волков.

Мы ели и болтали. Ну, то есть болтовней занимались Нур и эти двое пожирателей света. Мы-то в основном ели. Рот у Нур был набит попеременно рататуем и только что испеченным хлебом, но это не мешало ей, перегнувшись через стол, засыпать новых знакомцев вопросами. Как они жили до сих пор? Когда у них проявились способности, в каком возрасте? Когда имбрины рассказали им про пророчество? Их тоже преследовали, как ее, или нет?

Юлиус и Себби рассказали, что имбрины привели их в петлю мисс Крачки вчера – более длинной, но зато не такой опасной дорогой, чем та, которой пришли мы. Видимо, им удалось опередить нас, потому что их сопровождали имбрины – мы-то добирались самостоятельно. Миллард шепотом подтвердил мою догадку: есть способы срезать маршрут сквозь время, доступные только имбринам и тем, кто путешествует вместе с ними.

Светоедов звали Юлиус Перселл и Себби Мейфилд. Оба, да, ели свет, но делали это немножко по-разному.

– Я могу проецировать голос, если захочу, – поделилась Себби и добавила, уже тише: – И свет.

У Юлиуса был более грозный талант: он умел в мгновение ока затемнить большое пространство, но зато не мог держать набранный свет внутри так же долго, как Себби или Нур. Он думал, что его родители были родом из Ганы… но его совсем малюткой усыновила имбрина, и потом они много переезжали с места на место, из петли в петлю. Последним местообитанием, например, был Китай.

– Петли там просто потрясающие, – вздохнул Юлиус, – а некоторые еще и очень древние. Знаете же, что у них никогда не было темных веков? Пока вся Европа прозябала в полном невежестве – даже короли читать не умели! – там создавали поразительные шедевры искусства и литературы.

Сколько ему лет, он в точности не знал. Думал, что, наверное, пятьдесят шесть, хотя скольких-то дней рожденья вполне мог и недосчитаться. По крайней мере, для странного и тем более для одного из семерки ему удавалось вести вполне скромную и безопасную жизнь.

– Отличный у тебя костюм, – похвалил Гораций. – Где ты его добыл?

– Сшил по мерке в Бамако, – польщенно улыбнулся Юлиус. – Лучше, чем на Сэвил-роу, если хочешь знать мое мнение.

– Ни секунды не сомневаюсь, – с энтузиазмом закивал Гораций, потом посмотрел вниз и как-то сразу расстроился. – Гм… По моей нынешней одежде не скажешь, но вообще-то я тоже большой поклонник портновского искусства.

– Гораций одевается лучше всех странных, кого я знаю, – пришел на помощь я.

– Ну, кроме тебя, конечно, – поспешно добавил Гораций, но Юлиус уже отвернулся к Милларду, который интересовался какими-то техническими подробностями, связанными с географией петель.

Затем в центре внимания оказалась Себби. Она, как выяснилось, много лет пряталась по пещерам – от дневного света, который ненавидела, и от деревенских заодно: поскольку она выходила только по ночам, они решили, что Себби – вампир. Не один раз и не два ей пытались вбить деревянный кол в сердце. От постоянных преследований она только забиралась все глубже в пещеры, где питалась нетопырями и мхом – и редкими подачками от селян подобрее, которые иногда оставляли еду у входа.

Правда, в какой-то момент она перестала их принимать.

– Кто-то из них попытался меня отравить. Вот тогда я и начала учиться посылать свет и звук на расстояние. Оказалось, что я могу отпугнуть почти кого угодно огненным призраком и проекцией голоса.

В конце концов слух о девочке, вытворяющей всякие штуки со светом, дошел до имбрины, мисс Куропатки, которая отыскала ее и взяла под крыло.

– Она была доброй женщиной. Дала мне приют у себя, на острове святой Елены.

– Тебе крупно повезло, что мисс Куропатка нашла тебя раньше, чем твари, – сказала Эмма. – За Нур они охотились годами.

– Ох, нет, – Юлиус с жалостью посмотрел на Нур. – Правда?

Нур, конечно, что-то рассказала, но немного и без деталей, потому что детали причиняли много боли. Уличное нападение, после которого Ви попала в больницу и поняла, что больше не может защищать Нур. Твари, которые начали следить за ней годы спустя, когда Нур неожиданно «раскололась» в школе, а потом преследовали с вертолетами и спецназом. Про битву при Грейвхилле, предательство Мурнау и убийство Ви она умолчала и охотно перевела разговор снова на наших новых друзей.

– Но давай лучше о тебе, – сказала она Юлиусу. – Выходит, твари так тебя и не нашли?

Он покачал головой.

– Пару раз подбирались очень близко, но моя имбрина всегда держалась на шаг впереди.

А пусто́ты, спросил я? Они что же, их никогда не встречали?

Оба ответили «нет».

– Я слыхал, они жуткие, – жизнерадостно поделился Юлиус с полным ртом хлеба.

– Представь себе, – сумрачно отозвалась Бронвин.

– А вы их видели? Близко? – Себби сделала большие глаза. – Вот прямо рядом?

– Видели, били, убивали – всякое бывало, – небрежно обронил Енох. – Мы много чего могли бы порассказать про них.

– Бог ты мой, – Юлиус промокнул рот салфеткой. – Вот это жизнь!

– Видимо, – Себби передернула плечами, – у некоторых имбрин просто лучше получается защищать своих подопечных. У других – хуже.

– Нечестно! – возмутилась Бронвин. – У нас была самая лучшая имбрина во всем странном мире.

– Я думаю, некоторым странным просто везло, – едко заметил Гораций.