– Три причины, – мисс Буревестник назидательно подняла три пальца. – Это очень деликатная информация, сообщать ее можно только лично.

– Чистая правда, – вмешался Миллард. – Мы перехватили все ваши звонки. Хорошо, что вы ничего не сказали по телефону.

– Два, – имбрина загнула один палец. – Мы не могли пойти на риск, что кто-то из вас не придет, просто потому что его посчитали «запасным вариантом». Важен и нужен каждый.

– Почему? – удивился Юлиус. – Вы же видели, что я могу. Мне ничья помощь не требуется.

– Потому что, – мисс Буревестник бросила на него суровый взгляд и загнула еще палец, – ваши силы увеличиваются, когда вы вместе.

– Шестеро запасных – это очень много, – скептически заметил Миллард. – Столько может понадобиться, только если есть вероятность не добиться цели с первой, второй и даже третьей попытки.

– Ну, спасибо тебе, невидимый друг, за это вдохновляющее наблюдение, – бросил Юлиус. – Я знаю свои силы, и я – лучший. Мне нет равных.

– И что же это такое наша «цель»? – полюбопытствовала Нур.

– «Закрыть дверь» и спасти весь странный мир. Не больше, не меньше.

– Да, но как? – рявкнула Нур, рубанув воздух. Она случайно оторвала полоску света прямо перед лицом, и вынуждена была шагнуть вперед, прямо сквозь эту тень, чтобы снова нас видеть. – Кто-нибудь вообще знает, о чем это все?

Мисс Буревестник даже заморгала.

– Есть еще один фрагмент пророчества, – сказала она, помолчав. – В нем объясняется более подробно. Но я не помню точные формулировки. Пенсевус, а ты?

Софи поднесла куклу к уху. Я услышал, как пощелкивают, открываясь и закрываясь, ее деревянные челюсти. Софи слушала и кивала. Свет медленно утекал сквозь пальцы Нур обратно – в оставленный ею в воздухе черный шрам. Гораций затаил дыхание, прижав к груди стиснутые руки.

Софи, наконец, подняла глаза.

– Пенни говорит, что вы должны съесть душу Каула.

Юлиус подтянул перчатки и отвел взгляд – возможно, в попытке скрыть, что ему стало немного страшно.

– И как, интересно, мы это сделаем?

Себби вскинула руки, загребла большую пригоршню света у нас над головой и запихала себе в рот.

– Фо фак! – сообщила она, потом проглотила и повторила специально для тех, кто не понял: – Вот так!

– Ага… – скептически протянула Нур. – Это если Каул сделан из света. Я-то думала, он больше похож на гигантское дерево из тухлого мяса или что-то вроде того. Так сказал тот малыш, который его видел.

– Тогда, возможно, его душа сделана из света. – Юлиус покачал головой с таким видом, словно приходится объяснять очевидные вещи младенцу.

– Как ты можешь сомневаться в словах имбрины? – Себби пыталась испепелить Нур взглядом.

– Это ты про болтовню куклы? – невинно переспросил Енох.

– Пенсевус не просто кукла, – сердито посмотрела на него Себби. – И Нур Прадеш это прекрасно известно.

– Так, минуточку, мы зашли куда-то не туда, – остановил я их. – Давайте лучше поймем, как вернуться обратно и приступить к делу. Способы поедания души Каула предлагаю обсудить по дороге.

Все кивнули. Ну, наконец-то мы хоть на чем-то сошлись.

– Да, времени у нас очень мало, – сказала мисс Буревестник. – Силы Каула начали стягиваться к воротам вашей лондонской петли.

Бронвин в ужасе зажала рот руками.

– Уже?

– Вы связывались с имбринами из Акра? – спросил Миллард. – Как они там?

Нас не было дома уже полдня – мало ли что могло случиться за это время.

– Были предприняты попытки пробить их защиту, – сказала мисс Буревестник. – Но пока безуспешные. Щит вполне прочен – но лишь настолько, насколько хватает сил у создавших его имбрин. Если хоть одна будет ранена или потеряет сознание, он может дать слабину.

– Они что, даже поспать не могут? – ужаснулся Юлиус.

– Нет, – кивнула мисс Буревестник. – К счастью, наша потребность во сне невелика.

К нам подошли мисс Ястреб с мисс Крачкой, которые до сих пор стояли поодаль и слышали весь разговор.

– Мы готовы помогать всем, чем можем, – заявила мисс Ястреб.

– Благодарю, леди, – кивнула мисс Буревестник. – Прямо сейчас нам нужно подготовить этих детей к путешествию обратно, в Лондон.

* * *

Мы отправились назад, в дом, за рюкзаками и пальто, а имбрины тем временем составили план операции. Мисс Ястреб отвергла возвращение в Лондон той же дорогой – через линию фронта и ничейную полосу – как слишком рискованное, и остальные с ней согласились. Будь у нее только мы, она бы, наверное, так не сомневалась, но Юлиус и Себби вряд ли пережили бы переход через зону боевых действий.

Мисс Крачка (очень напряженная и час от часу все более растерянная) предложила более безопасный вариант. Предполагалось, что мы выйдем из петли через небольшую прореху в мембране, про которую знала только она. Таким образом мы сможем попасть не во внешний мир в ноябре 1916 года, а сразу в настоящее время.

– В ваше настоящее, – уточнила она, хмурясь. – Когда бы это ни было.

До нее, кажется, начало доходить, что эта петля уже схлопнулась и она застряла здесь в ловушке закольцованным обломком прошлого… а ее сестра – нет.

– Снаружи петли вы найдете современную железнодорожную станцию, – сказала мисс Ястреб. – Оттуда «Евростар» домчит вас до Лондона за два часа и со всеми удобствами.

– Мембрана не слишком далеко отсюда, – прибавила мисс Крачка. – Но блуждать все равно не стоит. Я снаряжу самых быстрых коней, а мы с сестрой станем сопровождать вас по воздуху.

Мисс Ястреб бросила на нее взгляд, в котором смешались жалость и благодарность. Они обнялись, расцеловались в обе щеки, и мисс Крачка, подпрыгнув в воздух, в вихре крыльев и перьев перекинулась в птицу – крупную белую морскую чайку с черной полоской через голову, сильно напоминавшей ее берет (который вместе с остальной одеждой шлепнулся на пол). Издав хохочущий вопль, она стремительно вылетела в окно.

– Как я скучаю по ее апломбу, – с грустью сказала мисс Ястреб.

– Ну, вы ее хотя бы иногда видите, – проворчал я.

– Хотя бы. Но я подумываю закрыть петлю, собрать головы и перебраться к вашим имбринам в Лондон. Теперь, когда семеро – или сколько вас там есть – наконец собрались, эта петля свое отслужила.

– Но если вы дадите своей петле схлопнуться, разве не будет труднее видеться с сестрой?

– Я слишком долго держалась за этот осколок прошлого. Пора мне ее отпустить.