Переодевшись в зимнюю одежду, посадил Фаника за пазуху и вышел на Землю. Дыхание перехватило от морозного воздуха, а глаза заслезились от яркого солнца, которое отражалось от снега.

— Костя! Живой! — услышал я голос Ефима Прохоровича и повернулся к двери решетки.

Оказывается, все решетки были раздвинуты, а машины охранников стояли почти у самого входа в Разлом.

— Вы что здесь делаете? Фон! Фон же сильный, — возмутился я, прежде чем преподаватель налетел на меня и крепко сжал в объятиях.

Следом за ним подошел Владимир Борисович, который обнял нас обоих.

— Как же я рад, что ты жив, — Ефим Прохорович совсем расчувствовался и вытер слезы, набежавшие в уголках глаз.

— Вы почему здесь? Вам нельзя так близко находиться к Разлому, — не унимался я и попытался увести их от опасного места.

— Фона нет, Костя. Вчера пропал, — объяснил он мне. — Но мы все равно опасались заходить, но если бы ты сегодня не вышел, то мы с Владимиром Борисовичем уже договорились, что завтра сами зайдем за тобой. А теперь рассказывай, что там было?

— Может, есть горячий чай? — спросил я.

— Конечно, есть! Для тебя, что угодно достанем, — заверил бывший ректор и повел меня к одной из машин.

Охранники подвезли нас до своей сторожки, где сразу же вскипятили чай и подогрели мясной суп. Пока ел, рассказал им все, что было в Разломе. Кроме Фаника, конечно же. Они качали головами, испугано вздыхали, с облегчением выдыхали, задавали уточняющие вопросы, а под конец и вовсе застыли с раскрытыми ртами.

— Дела-а, — протянул Владимир Борисович. — Получается, что фон пропал, как только ты убил этого Арласа. Это все его влияние. Ну и силен, гад.

— И Федю, получается, он убил, — печально вздохнув, добавил Ефим Прохорович.

— Как и остальных охотников. Вчера только узнал, что уже более двадцати охотников умерли подобным образом в Разломах. Страшно подумать, что было бы, если бы эти живороды вместе с их предводителем пробрались на Землю. Как же хорошо, что ты у нас есть, — бывший ректор с улыбкой похлопал меня по плечу.

— На каждое зло, найдется свое добро, — вставил пожилой охранник, все это время сидевший у печки-буржуйки и внимательно слушающий мой рассказ.

Чуть позже мы вернулись в город. Охотники из гильдии «Освободителей» не разъехались по домам, а ожидали нашего возвращения, поэтому вечером мы снова все вместе завалились в ресторан, где хорошенько отметили мою победу.

Владимир Борисович выяснил, что негативный фон пропал также и во всех остальных Разломах, что не могло не радовать. Ведь теперь можно было находиться в Разломе неограниченное количество времени.

После того, как вернулся в свой номер, включил телефон и позвонил деду.

— Здравствуй, дед, — устало произнес я, едва услышал его голос.

— Костя! Ну наконец-то. Мы тут все переживаем, ждем новостей. Ты здоров?

— Да, все хорошо.

— Вот и отлично. Возвращайся домой, мы тебя очень ждем… Ой, подожди, здесь что-то Дашенька хочет сказать.

Я услышал какую-то возню, а затем заплаканный голос сестренки.

— Костик, Фаник пропал. Я уже все обыскала, нигде его нет. На улице вчера весь вечер с Марией Ильиничной его кричали, но он так и не вернулся. Что же мне делать? Я с ним хорошо обращалась, честно-честно. Поэтому даже не знаю, почему он сбежал, — она захлюпала носом.

— Не переживай, он… — и тут я понял, что сам его не видел с тех пор, как сел в машину охранников. Как же ему удается так внезапно исчезать? — Он обязательно вернется.

— Надеюсь, а то я по нему уже скучаю.

Я попрощался с ними и набрал номер Марии Ильиничны — Маши.

— Даша только что прибежала и сказал, что ты звонил Афанасию Петровичу. Наконец-то объявился, а я уже начала переживать, — призналась она. — Несколько дней от тебя не было вестей.

— Все хорошо. Завтра возвращаемся домой.

— Я рада. И очень соскучилась, — еле слышно сказала она.

— И я.

На следующее утро мы сели на дирижабль и полетели в Москву. Владимир Борисович постоянно кому-то звонил, что-то узнавал и снабжал нас информацией.

Как оказалось, ученые из независимой лаборатории создали яд, убивающий монстров почти всех видов. Уже прошли успешные испытания в двух Разломах. Яд действует только пять минут, но за это время проникает во все щели, дыры, норы и убивает тварей. Через некоторое время в Разлом заходят охотники и просто выносят всю добычу.

— Это что же получается, теперь не надо убивать монстров, а просто зашел, собрал сплоты, как грибы, и вышел обратно? — удивился Кирилл.

— Так и есть. К тому же после того, как негативный фон пропал, теперь можешь хоть полдня не спеша разделывать туши, фасовать внутренности и искать драгоценные камни, — проговорил довольным голосом Владимир Борисович.

— Красота! Не охота, а сказка.

Все рассмеялись.

— Меня только интересует, как независимая лаборатория смогла создать яд? На ком они его испытывали, если живых существ нельзя выносить из Разлома? — задумчиво проговорил Ефим Прохорович.

Никто не смог ему ответить, и я тоже промолчал.