— Сьюзан, — начал он, — этого не должно былослучиться. — Он провел рукой по своим коротко стриженным волосам. — Якое о чем тебе не рассказал. Иной раз человек в моем положении… — Онзамялся, словно принимая трудное решение. — Иногда человек в моемположении вынужден лгать людям, которых любит. Сегодня как раз такойдень. — В глазах его читалась печаль. — То, что сейчас скажу, я несобирался говорить никому.

Она почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок. Лицокоммандера выражало торжественную серьезность. Видимо, в его действиях былонечто такое, что ей знать не полагалось. Сьюзан опустилась на стул.

Повисла пауза. Стратмор поднял глаза вверх, собираясь смыслями.

— Сьюзан, — наконец произнес он еле слышно. —У меня нет семьи. — Он посмотрел на нее. — Мой брак практическирухнул. Вся моя жизнь — это любовь к моей стране. Вся моя жизнь — это работаздесь, в Агентстве национальной безопасности.

Сьюзан слушала молча.

— Как ты могла догадаться, — продолжал он, —вскоре я собираюсь выйти в отставку. Но я хотел уйти с высоко поднятой головой.Я хотел уйти с сознанием, что добился своей цели.

— Но вы добились своей цели, — словно со стороныуслышала Сьюзан собственный голос. — Вы создали «ТРАНСТЕКСТ».

Казалось, Стратмор ее не слышал.

— В последние несколько лет наша работа здесь, вагентстве, становилась все более трудной. Мы столкнулись с врагами, которые,как мне казалось, никогда не посмеют бросить нам вызов. Я говорю о наших собственныхгражданах. О юристах, фанатичных борцах за гражданские права, о Фондеэлектронных границ — они все приняли в этом участие, но дело в другом. Дело в людях.Они потеряли веру. Они стали параноиками. Они внезапно стали видеть врага в нас.И мы, те, кто близко к сердцу принимает интересы страны, оказались вынужденнымибороться за наше право служить своей стране. Мы больше не миротворцы. Мыслухачи, стукачи, нарушители прав человека. — Стратмор шумновздохнул. — Увы, в мире полно наивных людей, которые не могут представитьсебе ужасы, которые нас ждут, если мы будем сидеть сложа руки. Я искренне верю,что только мы можем спасти этих людей от их собственного невежества.

Сьюзан не совсем понимала, к чему он клонит.

Коммандер устало опустил глаза, затем поднял их вновь.

— Сьюзан, выслушай меня, — сказал он, нежно ейулыбнувшись. — Возможно, ты захочешь меня прервать, но все же выслушай доконца. Я читал электронную почту Танкадо уже в течение двух месяцев. Как тылегко можешь себе представить, я был шокирован, впервые наткнувшись на егописьмо Северной Дакоте о не поддающемся взлому коде, именуемом «Цифроваякрепость». Я полагал, что это невозможно. Но всякий раз, когда я перехватывалочередное сообщение, Танкадо был все более и более убедительным. Когда япрочитал, что он использовал линейную мутацию для создания переломного ключа, японял, что он далеко ушел от нас вперед.

Он использовал подход, который никому из нас не приходил вголову.

— А зачем это нам? — спросила Сьюзан. — Вэтом нет никакого смысла.

Стратмор встал и начал расхаживать по кабинету, не спускаяпри этом глаз с двери.

— Несколько недель назад, когда я прослышал о том, чтоТанкадо предложил выставить «Цифровую крепость» на аукцион, я вынужден былпризнать, что он настроен весьма серьезно. Я понимал, что если он продаст свойалгоритм японской компании, производящей программное обеспечение, мы погибли,поэтому мне нужно было придумать, как его остановить. Я подумал о том, чтобыего ликвидировать, но со всей этой шумихой вокруг кода и его заявлений о«ТРАНСТЕКСТЕ» мы тут же стали бы первыми подозреваемыми. И вот тогда меняосенило. — Он повернулся к Сьюзан. — Я понял, что «Цифровую крепость»не следует останавливать.

Сьюзан смотрела на него в растерянности.

Стратмор продолжал:

— Внезапно я увидел в «Цифровой крепости» шанс, которыйвыпадает раз в жизни. Ведь если внести в код ряд изменений, «Цифровая крепость»будет работать на нас, а не против нас.

Ничего более абсурдного Сьюзан слышать еще не доводилось.«Цифровая крепость» — не поддающийся взлому код, он погубит агентство.

— Если бы я сумел слегка модифицировать этоткод, — продолжал Стратмор, — до его выхода в свет… — Онпосмотрел на нее с хитрой улыбкой.

Сьюзан потребовалось всего мгновение.

Стратмор сразу заметил изумление, мелькнувшее в ее глазах, ивзволнованно изложил свой план:

— Если бы я получил ключ, то смог бы взломать нашэкземпляр «Цифровой крепости» и внести нужные изменения…

— «Черный ход», — сказала Сьюзан, мгновенно забыво том, что Стратмор ей лгал. Она все поняла. — Вроде «Попрыгунчика».

Стратмор кивнул:

— Тогда мы смогли бы подменить интернетовский файл,который Танкадо собирается выбросить на рынок, нашей измененной версией.Поскольку «Цифровая крепость» — это японский код, никто никогда не заподозрит,что наше агентство имеет к нему отношение. Единственное, что нам нужно, —осуществить такую подмену.

Сьюзан сочла его план безукоризненным. Вот он — истинныйСтратмор. Он задумал способствовать распространению алгоритма, который АНБ слегкостью взломает!

— Полный и всеобщий доступ, — объяснялСтратмор. — «Цифровая крепость» сразу же станет всеобщим стандартомшифрования.

— Сразу же? — усомнилась Сьюзан. — Какимобразом? Даже если «Цифровая крепость» станет общедоступной, большинствопользователей из соображений удобства будут продолжать пользоваться старымипрограммами. Зачем им переходить на «Цифровую крепость»?

Стратмор улыбнулся:

— Это просто. Мы организуем утечку секретнойинформации. И весь мир сразу же узнает о «ТРАНСТЕКСТЕ».

Сьюзан вопросительно смотрела на него.

— Это совсем просто, Сьюзан, мы позволим правде выйтиза эти стены. Мы скажем миру, что у АНБ есть компьютер, способный взломатьлюбой код, кроме «Цифровой крепости».

— И все бросятся доставать «Цифровую крепость»… незная, что для нас это пройденный этап!

Стратмор кивнул:

— Совершенно точно. — Повисла продолжительнаяпауза. — Прости, что я тебе лгал. Попытка переделать «Цифровую крепость» —дело серьезное и хлопотное. Я не хотел тебя впутывать.

— Я… понимаю, — тихо сказала она, все еще находясьпод впечатлением его блистательного замысла. — Вы довольно искусный лжец.