сказала, что не вижу ее мертвой, а не вижу ее убитой, она не могла дать себя убить, – пожала плечами Аглая и добавила: – Ваше дело – найти ее убийц. Мое дело – собирать таланты и помогать им развиваться.

– Ты хочешь сказать, что у нее не было врагов? – Гуров сделал глоток крепкого кофе и поморщился. Аглая всегда пила очень крепкий кофе. Других напитков у нее в галерее не было, максимум снисхождения от ее секретаря – к кофе подавался небольшой стакан воды.

– Нет, но я хочу сказать, что при всей своей, казалось бы, простоте Нелли была не тем человеком, который бы позволил себя убить просто так. Пришлось бы очень постараться. Она была очень цепкой, очень умной, и, хоть и старалась держаться в тени сначала старших подруг, потом мужа, было видно, что она очень неглупая девочка и всегда настороже. Я помню, что она никогда громко не радовалась, так же как и никогда не расстраивалась. Такое ровное, спокойное отношение ко всему. Пару раз, еще до того, как Нелли вышла замуж, но уже встречалась с Андреем, нас пытались прижать. Нелли тогда много времени проводила у меня в галерее, и я предложила ей побыть моей помощницей, что-то вроде оплачиваемой стажировки. Работы было очень много, трудилась она на совесть. Приходилось организовывать поездки, готовить бумаги, молодые художники – дети. Все постоянно забывали, им нельзя было давать живые деньги в руки, и мы с Нелли сопровождали их. Вот тогда, после нескольких достаточно громких выставок, к нам пришли совершенно невежливые люди и предложили нам поделиться с ними деньгами. В обмен на то, что нас условно никто не будет трогать. Таксу за наше спокойствие они заломили такую, что я была удивлена. Нелли сказала мне, чтобы я ни о чем не волновалась, хотя согласись, что все это сложно, особенно если тебе говорит «не волнуйся» девчонка, которой только-только исполнилось двадцать. Она вывела наших гостей в зал, о чем-то там с ними поговорила, потом к нам приехал уже совсем другой человек, я так понимаю, что те братки работали на него. Сказал, что нам не о чем тревожиться, и поблагодарил Нелли за помощь. Больше нас никто не трогал, а наше так называемое спокойствие от их коллег новые знакомые Нелли обеспечивали совершенно бесплатно.

– Интересно… И как она это объяснила?

– Сказала, что не зря учится на экономическом факультете. И добавила, что муж помог ей составить им бизнес-план, при реализации которого они заработают гораздо больше денег и гораздо более простым способом. Тогда было достаточно напряженное время, и я уже не помню, случались ли другие эпизоды. Вспомнила это, потому что она недавно заглядывала ко мне.

– А что она хотела, когда приезжала к вам? Просто зашла по старой памяти? – спросил Станислав.

– Нет, спрашивала, нет ли у меня на примете жилья для аренды. Без соседей, с небольшим палисадником и мастерской. В средствах Нелли не была ограничена, основной просьбой было именно отсутствие соседей. Я порекомендовала своего старого знакомого, и все. После этого мы не виделись, а тут вы, приезжаете и говорите, что Нелли убили.

Сыщики не стали оставаться на светскую беседу, но ради того, чтобы сделать приятное хозяйке, прошлись по галерее. В одном из залов висела картина Казинидис. Аглая прокомментировала, что, пожалуй, это единственная отличающаяся от остальных по своей манере и характеру картина. Залитый солнцем осенний лес после дождя. И обоим сыщикам показалось, что капли дождя на листьях слишком уж напоминают бриллиантовые подвески. Кажется, скоро они будут видеть блеск драгоценных камней буквально везде.

– Не вяжется, что Нелли от нужды пошла в уборщицы. Пусть и в таком в месте, – протянул Крячко, когда они сели в машину, – попасть на режимный объект сложно. Даже в обслуживающий персонал без проверки не пройти.

– Да. Получается, что ее туда заслали. И помогли устроиться, я думаю. Скорее всего, для сбора информации. Может быть, муж отдохнул, вернулся и решил взяться за старое. – Пока Стас вел машину, Гуров листал бумаги Аглаи. Досье на Нелли Казинидис было настолько подробным, что Главку и не снилось. Имена преподавателей в Плехановском, коллеги и друзья, семья. Согласно этим документам, у Нелли больше никого не осталось, кроме мужа. Была сестра, но она пропала вместе с гуманитарной миссией в Эквадоре. Короткая приписка рукой Аглаи рядом с данными сестры гласила, что она просто осталась там жить и контакты с Казинидисами оборвала, а не умерла, как думала Баронесса поначалу.

– А что у тебя по подрывникам? – спросил Лев, переключая внимание, чтобы мысли не ходили вокруг Оружейной палаты и Казинидис.

– Спецы подтвердили, что взрыв был узконаправленный и очень хорошо рассчитанный. Двух таких бойцов я уже нашел по старой памяти, оба божатся, что ведут праведный образ жизни, свое отсидели. Третий служит где-то в Нагорном Карабахе. На чьей стороне, мы не знаем. Но, – Крячко притормозил на светофоре и поднял вверх указательный палец, – знаешь что?

Гуров кивнул:

– Знаю.

– Да, правильно угадал. Оба подрывника имеют железное алиби, причастность их к взрыву не доказать, пока держим на контроле. Но оба на вопрос, кто, по их мнению, мог устроить такой взрыв, указывают на третьего. Позывной Капибара.

Гуров тихо фыркнул:

– Ну, я думаю, что на таком задании у него совсем другой позывной. Есть его контакт?

– Нет. Известно только, что еще две недели назад он был в Москве, а потом собрался и через Сочи двинул в сторону Нагорного Карабаха, на какой срок, никто не знает. Он единственный, кто работал напрямую, без посредников.

– Тогда завтра я отправляюсь гулять по музеям, а ты попробуй выяснить, какие у него тут были контракты и контакты, – предложил Гуров, когда они приехали к зданию Главка.

Мария сегодня была дома, работала над ролью. Гурова она встретила улыбкой и блинами.

– Заваришь чай? – попросила женщина.

Это была их традиция. Что бы ни готовила Маша, чай всегда заваривал Гуров. Дома он был просто Львом. Или даже – в особых случаях – Левой. И то время, когда он заваривал чай, Мария не мешала, не давала никаких советов и вообще становилась практически невидимкой. Это было его время, когда он полностью очищал голову, выкидывая оттуда все дневные мысли, потом, после ужина, часто наступала «вторая смена», но сейчас был только чай.

– И пусть все преступники подождут, пока российский оперативник выпьет свой чай, – перефразировала известную цитату, которая очень нравилась Льву, жена. Когда-то давно Мария первый раз рассказала ему об известной фразе Александра III, когда к нему