супругом, кто в какой академии дольше проучится (иногда, правда, они сталкивались дома, а иногда — в учебном заведении). Мелани же сдержала слово и прилежно училась, не торопясь делать выбор в пользу супружеских уз… Какие ее годы.

Веселее всего становилось, когда мы все-таки собирались в общем кабинете. Сегодня нам это не грозило, потому что Вэл и Рози отправились инспектировать темные миры. Вэл — как действующая повелительница на эти пятьдесят лет, Рози — чтобы постоянно напоминать ей, чем правление отличалось от благотворительности.

— Осторожнее, Валери отправилась творить добро, — обычно зубоскалил ее супруг. — Всем в укрытие. И не забывайте про очередность… Я спасаю мир по ночам и иногда по утрам, а вы — бдите все остальное время.

Но долго обижаться на Михаэля невозможно. Тем более что Вэл он постоянно таскает на руках. И это не фигура речи… Я так понимаю, что когда он нашел ее на Аламенье — растерянную, потерявшую магию, раздавленную, — то готов был все бросить, все хитрые планы… Лишь бы спасти ей жизнь.

Он был уверен, что это праматерь действовала руками Дерека, чтобы добраться до той, кого считала самой опасной ведьмой. Но, слава Богине, Вэл перешагнула через эту историю невредимой.

В общем, сегодня мы сидели втроем. Проверяли, чтобы магические потоки ровно циркулировали по светлой половине мироздания. Пили чай с плюшками и сахарным печеньем. И, разумеется, перемалывали косточки отсутствующим.

— Боюсь, что Михаэль ее бросит. Он такой… выглядит шалопаем… при этом по сторонам взглядом так и рыщет. И к тому у них не такая пара, как у вас с Феррисом. Не нерушимая, — высказалась Мел.

Жаль, что сестре везде мерещились измены. По Лестеру она не страдала, но доверие к мужчинам еще не вернулось. К тому же Корнелия тоже обнаружила в себе крупицу магии и отстроила домик по соседству, чтобы не делить свой с Рози и сынком.

С преподобными тетушка жила в законном браке, однако другие плюсы у этого союза сложно было обнаружить. Но вот в Михаэль и Вэл я не сомневалась.

— Я вижу наоборот. Тот факт, что он может ее потерять, заставляет его ходить по струнке. Он ее ценит по-настоящему, ведь не одну эпоху искал с ней встречи. Когда он рассказывает, как у них не получалось появиться в одном мире одновременно. Или она — про то, как везде находила его зашифрованные послания… Их любовь зависит только от них самих. Разве это не чудо?

Я не стала при Дафне приводить в пример ее семью, где уже двое детей. Она не отказалась от Бенджамина, хотя теперь-то не зависела от него и могла себе позволить исчезнуть. Виконт показал себя талантливым и разумным малым. По-моему, скоро в нем магии будет столько же, сколько в любой из нас. Они с кузеном Рональдом уже брали у Ферриса уроки по магическим единоборствам.

— Вот кто у нас никогда не распространяется, что у них с мужем не так, то она перед тобой. Я могу зудеть на Бенджамина целый час. Бекки же ни на Ферриса не пожалуется, ни о проблемах не расскажет.

Я пожала плечами. Ну, нет у меня такой потребности. И проблем нет. Разве девчонкам интересно слушать, как я руковожу призрачными слугами в его доме, приручаю бесплотную кошку… Как разминаю его напряженные плечи перед сном, а он делает мне массаж спины и уже через десять минут обязательно приступает к другим массажным практикам…

— Девочки, я на сегодня все, закончила.

Не говорить же им, что Феррис, видимо, не желая отчитываться перед Вэл на собственной территории, сбежал домой пораньше. А я тороплюсь — потому что всю неделю готовила ему сюрприз.

Эпилог 2.

— Букашечка, я найду тебя и с закрытыми глазами. Если бы мы уже шли в спальню, я бы понял, а тут.. Я случайно сверну стол или декоративную скульптуру, а Михаэль растреплет об этом по всем мирам.

Я чуть не прыснула. Феррис надел предложенную повязку и ступил в комнату с неповторимой грацией хищника. Сейчас он искал меня при помощи воздушных колебаний, но я уже неплохо поднаторела в азах магии, чтобы свободно пропускать их через свое тело. Главное, ничем другим себя не выдать.

Правая рука у него висела неподвижно. Опять дрался с наместником. У них с Михаэлем не проходило и недели без поединка. Мы с Вэл уже привыкли. Во-первых, они оба не скучали и не лезли, куда не следовало (то есть на светлые территории). Во-вторых, хозяин Сумрака, избавившись от Гррррха, стремительно набирал мощь. И Феррис уже намекал мне, что их сила почти сравнялась.

Это делало их бесконечное противостояние интереснее. Один полагался на безошибочную интуицию, а второй — на хитрость. Так что мы с сестрой не возражали, а потихоньку — втайне от упрямых демонов — залечивали их раны.

— Ребекка, что ты задумала? Надеюсь, что-то по-настоящему приятное, потому что скоро начну волноваться. А, переволновавшись, потребую компенсации. Ты же дома и все в порядке?

Феррис метнул всепроникающую ледяную сетку. Укрыться в данном случае невозможно, и я вздрогнула от соприкосновения с чистым холодом. Он тут же среагировал — пришлось отскочить к широким балконным дверям и затем позволить поймать себя уже на открытой террасе.

Он зарылся лицом мне в волосы, которые на ветру пришли в движение.

— Любимая, ты все-таки определилась, в каком из миров будет стоять наш дом? Я чувствую соленый морской бриз.

Вместо ответа скользнула руками по спине и сжала плечи, приникнув еще ближе к нему.

Действительно, особняк императора просто висел в Тенях в полнейшем вакууме. И Феррис в наш первый же день вдвоем предложил мне перенести дом, куда захочу. У меня ушло несколько лет, чтобы найти это место.

Оно подходило Феррису идеально, а, значит, было моим любимым.

Я потянулась губами к его губам. Знакомое прикосновение, но каждый раз оно наполнялась особым смыслом. Сейчас мы ласкали друг друга нежно. И в то же время меня переполняло предвкушение. Скоро его движения станут настойчивее… Не давая ему увлечься, приподняла повязку и чмокнула в переносицу.

— Ого, — сказал Феррис. — Не подумал бы, что такое возможно.

Наш дом возвышался над скалистым морским побережьем. Внизу волны упрямо разбивались о камни. Сюда этот шум доносился уже смягченным. Крики чаек звучали куда пронзительнее. Везде, покуда хватало глаз, простирались все оттенки серого… Море, небо, галька облака — все серое. И только за плечом