– Как Нова?

Не знаю, почему спрашиваю. Это глупый вопрос. А еще глупее – действительно переживать о нем, особенно теперь, когда я знаю то, что знаю. Но с тех пор, как я говорила с ним, прошло уже несколько дней, и мне нужно быть в курсе, как он. Но когда понимающая улыбка Дианы сменяется замешательством, я мысленно чертыхаюсь.

– Я и не знала, что вы двое знакомы, – медленно произносит она, и я снова проклинаю себя.

Конечно, она думает, что мы друг друга не знаем. Еще несколько недель назад мы ненавидели друг друга, или, по крайней мере, я думала, что ненавидели, и это не должно было измениться. Глупая, глупая Мэдди.

– Мы не знакомы, – произношу я слишком быстро.

Эти два слова звучат неправдоподобно даже для моих собственных ушей, и я тут же ругаю себя.

– То есть, не совсем, – добавляю я, пожимая плечами. – Ну, он играет в команде с Джошем, я вижу его на вечеринках и все такое.

Я стараюсь, чтобы мои слова звучали непринужденно, но с таким же успехом я могла бы носить на голове табличку с надписью: «Я трахалась с вашим сыном».

Диана внимательно наблюдает за мной в течение нескольких секунд, без сомнения, проверяя, не лгу ли я, но, к счастью, она, кажется, ничего не замечает.

– У него все хорошо. Он хороший мальчик, всегда заботится обо мне, проверяет, все ли со мной в порядке. Мы вместе готовим обеды, он помогает мне убираться. Мне с ним очень повезло.

Ее глаза слегка затуманиваются, когда она говорит о своем сыне. А меня поражает откровение о нем. Ее Нова совсем на похож на того самоуверенного хоккеиста, роль которого он исполняет в студенческом городке. Хотя, учитывая то, что я узнала о нем недавно, я уже была в курсе его настоящей натуры.

Вы могли бы остановить любого человека в городе и спросить, что он думает о Нове Даркморе, и каждому было бы, что сказать. Он такой же, как мой брат. Благодаря хоккею, все знают, кто он. Но думаю, что все люди без исключения сказали бы одно и то же. Что он великолепный хоккеист, что его наверняка задрафтуют в НХЛ, и что он – один из лучших игроков в процессе своего становления. И они будут правы. Ведь Нова такой и есть. Однако слышать о нем в другом ключе, отличном от образа хоккеиста, можно сказать, удивляет.

Я мысленно перебираю каждое сообщение, которое он когда-либо присылал, зная большинство из них наизусть. Неудивительно, ведь я перечитала их сотню раз за последние пару дней. Но учитывая, что я не могу полностью согласиться с ней или дополнить ее понимание, сказав, что он делает отличный куни, я говорю единственное, что могу сказать без последствий.

– Он великолепный хоккеист.

Три слова, которые звучат так нелепо, что даже я немного смеюсь, произнося их, и мне кажется, что Диана видит меня насквозь, как и всегда, но ничего не говорит.

Вместо этого мы проводим следующий час, вспоминая события последних нескольких лет. Она расспрашивает меня об остальных моих школьных годах, о том, как идут дела в колледже, о мальчике, в которого я была влюблена, когда мне было тринадцать, и чье имя она до сих пор помнит, и о ежегодных каникулах, которые мы проводим в Хэмптоне каждое лето и на Багамах каждую зиму. Она также рассказывает мне о том, чем занималась с тех пор, как покинула свой пост в офисе моего отца, и чувство вины, которое я испытываю, нельзя сравнить ни с чем. Я знаю, это не моя вина, но из-за моего отца она потеряла все, и тот факт, что она не держит на меня зла, как когда-то ее сын, – это чудо.

К тому времени, как мы заканчиваем ужин и, наконец, расходимся, мы обмениваемся номерами телефонов и договариваемся больше так надолго не пропадать. Напряжение, возникшее у меня после предыдущего ужина, исчезло, как и чувство вины, которое я испытывала по отношению к маме Новы, и мой вечер в итоге закончился хорошо. Я позволяю Джулиану довезти меня до дома, по пути с улыбкой приветствую Гектора, – они как раз меняются сменами, – и когда поднимаюсь наверх, чтобы принять душ, чувствую себя легче, чем когда-либо за последние недели.

Я знаю, что число дней, оставшихся до того, как я потеряю свободу, близится к опасно малой отметке. А еще знаю, что веревка на моей шее скоро затянется так туго, что я не смогу дышать. Но сейчас у меня все еще есть свобода, и я планирую насладиться ею в последний раз. В конце концов, у меня впереди долгожданный хоккейный матч.

Глава 30

Мэдди

«Ублюдок с шайбой»

Сегодня день игры, и когда мы с Хэлли заезжаем на парковку отеля, в котором остановилась команда, я чувствую, как меня охватывает предвкушение встречи с Новой. Этим утром я проснулась, чувствуя себя безрассудной и необузданной, и именно с этой мыслью надела самое сексуальное нижнее белье, которое у меня было, а затем одну из футболок Джоша, обтягивающие джинсы и ботинки на каблуках. Я чувствую себя хорошо и планирую найти Нову после игры и попросить его сделать мне еще лучше. В последний раз.

– Арчер сказал, что я смогу переночевать в его номере, чтобы вы, ребята, могли провести вместе всю ночь, – прерывает мои мысли Хэлли. Ее пальцы бегают по клавиатуре телефона. – Я не против, если вы согласны.

Вылезаю из машины и направляюсь к нашим сумкам, и у меня чуть шея не сворачивается, насколько быстро я оборачиваюсь и смотрю на нее.

– Что? Я не собираюсь ночевать в его комнате, Хэлс, – возмущаюсь я, как будто мы уже не провели ночь вместе в его постели, но тогда все было по-другому. Тогда я не знала, кто он такой. Это не должно повториться. – Это просто быстрый перепих между друзьями. Нет, на самом деле, между врагами. Мы не будем делить комнату или ночевать вместе.

Мы должны вернуться к тому, что было до всего этого бардака, но даже я слышу ложь в своем голосе, а моя лучшая подруга только смеется.

– Ты имеешь в виду, снова? – размышляет Хэлли, отводя бедро в сторону и понимающе глядя на меня. – Никаких ночевок снова, ведь, если мне не изменяет память, ты уже провела ночь с мистером Даркмором.

Ее самодовольная улыбка невыносима, и, прежде