…Сражаться до тех пор, пока есть надежда на мир, – вот что разумно, мир, приемлемый для Германии, который обеспечит существование нынешнего и будущего поколений. Тогда я оставлю его. Думаю, вполне очевидно, что эта война для меня не забава. Я уже пять лет отрезан от мира. Я не ходил в театр, на концерты или в кино. У меня единственная задача в жизни – продолжать борьбу, потому что знаю, не будь за ней железной руки, битву не выиграть».

Вскоре после этого совещания Гитлер распорядился о подготовке операции, которую впоследствии назовут наступлением германских войск в Арденнах.

Вслед за остановкой наступления Советов в августе 1944 года уже в следующем месяце замерло и наступление сил союзников. Генерал Ганс Шпейдель описывал этот период в своих послевоенных мемуарах как германский вариант «чуда на Марне» 1918 года, пережитого французами. Казалось, неукротимый натиск союзников вдруг иссяк. На самом же деле никаких чудес не было и быть не могло. Англо-американцы, по словам Лиддела Гарта, просто ощутили на себе эффект «стратегической закономерности растягивания коммуникаций»: линии снабжения союзных сил по мере наступления растягивались, а немецкие, напротив, сокращались. К тому же метеоусловия зачастую не позволяли использовать военную авиацию, да и единства относительно методов ведения кампании в рядах союзников не было. Но существовал и еще один фактор, вероятно, даже более важный, чем сумма двух приведенных, – немцам теперь пришлось защищать собственную страну, поэтому они действовали куда сплоченнее и решительнее, чем прежде[412].

В результате к сентябрю месяцу 1944 года они сумели создать фронт обороны вдоль Рейна по всей протяженности западных границ рейха.

Готовился к обороне и германский тыл. В кильватере покушения на Гитлера 20 июля 1944 года Гиммлер урвал посты командующего Резервной армией и начальника Управления вооружений сухопутных войск, Геббельс был назначен Гитлером уполномоченным по тотальной войне. Дуэт Гиммлер – Геббельс при поддержке Мартина Бормана, главного управителя нацистской партии (руководитель партийной канцелярии), сумел быстро превратить рейх в военный лагерь[413].

Несмотря на интенсивные бомбардировки авиации союзников, оборонная промышленность Германии продолжала бесперебойный выпуск военной продукции, а к осени 1944 года часть предприятий смогли даже увеличить ее выпуск. Но постоянно обострялся дефицит горюче-смазочных материалов. «За три последних месяца 1944 года Германия продемонстрировала небывалый подъем, но исключительно за счет последних людских резервов, а также запасов сырья и пока что остававшегося на довольно высоком уровне боевого духа…»[414]

Даже после высадки в Нормандии и прорыва сил союзников Гитлер упорно искал возможность сохранить инициативу в своих руках. И временное затишье, установившееся на Западном фронте начиная с сентября 1944 года, давало ему такую возможность. 16 сентября Гитлер приказал остаткам своего генералитета начать наступательную операцию в Арденнах. Этот район был выбран не случайно – именно в Арденнах вермахт и одержал решающую победу в триумфальном для рейха 1940 году.

Гитлер страстно убеждал собравшихся на совещание генералов, которым предстояло проводить наступательную операцию. В заключение он заявил, что «стремится лишить врага уверенности в своей скорой победе над нами», что должно было неизменно повлечь за собой раскол в их стане и дать нам возможность добиться мира, если не выиграть войну в целом. И выбор фронта для наступления также был не случайным: Гитлер предпочел выступить именно против англо-американцев, которых он опасался куда меньше, чем фанатиков-русских[415].

Подготовка операции «Вахта на Рейне» (такое кодовое название было выбрано Гитлером) с технической точки зрения выглядела блестящей теоретически, но отвратительно проведена на практике. Танки, самоходные артиллерийские установки, артиллерийские орудия, бронетранспортеры, автотранспортные средства, горючее и даже авиация были сосредоточены в невиданных (на Западном фронте) с 1940 года количествах. Если летом 1943 года в ходе последнего крупного наступления германской армии на Восточном фронте ударную группировку образовывали 3 дивизии СС[416], то для операции, которой суждено будет стать последним крупным наступлением на Западном фронте, Гитлер выделил 4 дивизии СС.

Пополненные личным составом и техникой танковые дивизии «Лейбштандарт «Адольф Гитлер», «Дас Рейх», «Гогенштауфен» и «Гитлерюгенд» были собраны в 6-ю танковую армию (впоследствии 6-ю танковую армию СС) под командованием оберстгруппенфюрера СС Зеппа Дитриха. Целью наступления был прорыв через Арденны с последующим форсированием реки Мез (Маас) уже в первый день операции, затем к концу недели – выход к важнейшему стратегическому морскому порту Антверпену с последующим овладением им. Если бы все осуществилось согласно первоначальному плану, то силы британцев оказались бы отрезаны от американцев и, таким образом, от всех источников войскового снабжения. Их не составило бы особого труда сокрушить – британцы были бы зажаты между немецкими частями по всему фронту. Из трех германских армий, участвовавших в наступлении, армия под командованием Дитриха была самой мощной и боеспособной – ей была поставлена задача наступать вдоль северного фланга кратчайшим путем к Антверпену.

Утром 16 декабря 20 немецких дивизий (еще 1 дивизия была в резерве) перешли в наступление на фронте примерно в 100 километров между Моншау и Эхтернахом и смяли 4 оборонявшие данный участок американские дивизии (75 000 солдат и офицеров). Американцы оказались захвачены врасплох, к тому же метеоусловия парализовали действия их авиации, в результате немцам на первой стадии операции удалось добиться существенных успехов. К утру 18 декабря через Арденны двинулись около 50 немецких колонн. Глубже всего в оборону противника вклинилась группировка 1-й дивизии СС «Лейбштандарт «Адольф Гитлер». Под командованием решительного оберштурмбаннфюрера СС Йохена Пайпера танковый кулак сумел продвинуться почти на 50 километров, и теперь от Мааса его отделяли лишь 35 километров. Однако остальные колонны 6-й танковой армии СС Дитриха застряли в гигантской пробке и смогли продвинуться лишь на считаные километры.

У действовавшей южнее 5-й танковой армии Мантейфеля, в которую входили 3 танковые дивизии и одна пехотная народно-гренадерская (фольксгренадерская), состоявшая из плохо обученных фольксштурмистов и остатков других частей и подразделений, дела шли лучше. К большому огорчению Дитриха, даже второсортная 7-я армия пешим порядком вклинилась глубже некоторых знаменитых танковых дивизий СС. В ответ на опасения Гитлера Дитрих заверил Верховного главнокомандующего, что следующий день станет днем решительного броска и прорыва. Разумеется, ничего подобного не произошло. И, будто стараясь уколоть Дитриха больнее, Гитлер забрал у него 2-ю танковую дивизию СС «Дас Рейх» и передал ее 5-й танковой армии Мантейфеля, посчитав, что на участке более глубокого вклинения она окажется куда полезнее.