как будто вдруг вспомнил что-то, и исчез в своей комнате, откуда через минуту вернулся с фотоальбомом в руках. Хенми снова спросила:

— А где этот Чхоль живет?

— Где живет? — переспросил Чингук, протирая рукой обложку альбома. — А что?

— Ой, извини. Я зря спросила?

— Да нет, — он мотнул головой. — Чхоль… он тут живет.

— Здесь? С тобой, что ли?

— Угу.

Хенми еще раз окинула взглядом квартиру. Нельзя сказать, чтобы в ней было слишком тесно. Это была обычная трехкомнатная квартира стандартной планировки, и еще один мальчик школьного возраста, наверное, вполне мог бы тут поместиться.

— Тогда вон там, наверное, его комната? — спросила Хенми, указывая на дверь рядом с ванной.

— Нет.

Чингук перестал улыбаться. Ему явно не нравилось говорить об этом. Хенми подумала, что ей, наверное, не стоит больше об этом спрашивать, но и резко менять тему разговора тоже было как-то неловко.

— Тогда вы с ним в одной комнате, получается, живете?

— Угу.

Чингук продолжал теребить в руках фотоальбом. Хенми же теперь куда больше интересовал этот мальчик по имени Чхоль, который живет в одной комнате с Чингуком, чем какой-то альбом с фотографиями. Но она подумала, что раз он тут живет, то скоро уже сам появится. Может быть, это даже какой-нибудь дальний родственник Чингука. От этой мысли ей стало немного спокойнее. Еще до прихода сюда ее немного настораживали эти его так называемые друзья, которые, по его словам, не ходили в школу. «Чем же они тогда занимаются целыми днями? — с тревогой думала она. — А вдруг они какие-нибудь хулиганы и воришки?». Зная Чингука, она, конечно, понимала, что вряд ли у него могли быть такие друзья, но в какой-то степени все же беспокоилась, ведь в жизни всякое бывает.

— Может, он работает в караоке-баре у твоих родителей? И поэтому не ходит в школу?

— Родители его не знают. — холодно ответил Чингук. Его лицо стало еще серьезнее.

Хенми невольно сдвинула брови и с недоверием спросила:

— То есть как не знают?

Растерявшись, она опять посмотрела по сторонам. У нее никак не укладывалось в голове, как можно жить вместе в этой не такой уж большой квартире и не знать друг друга. Пусть даже его родители, которые держали караоке-бар, каждый день возвращались домой лишь под утро смертельно усталыми и не могли уделять сыну достаточно внимания, как они могли не знать о том, что в их доме живет еще один ребенок?

— Я никому о нем до тебя на рассказывал. Ты тоже никому не говори, ладно?

— Ладно, не скажу.

Чингук не сводил глаз с лица Хенми, пытаясь уловить ее реакцию.

— Он хороший чувак. Его родители умерли, когда он был еще совсем мелким. Он попал в приют, но почти сразу ушел оттуда. С тех пор он живет тут со мной.

— И папа с мамой ничего не знают?

— Конечно. Они бы ни за что не разрешили.

Хенми протянула руку к фотоальбому и открыла его.

— А тут есть фотки с ним?

— Нет, Чхоль не любит фотографироваться, — ответил Чингук и закрыл альбом.

— Почему?

— Он вообще не любит появляться на людях.

— То есть у него больше нет друзей, кроме тебя?

— Ну да, типа того. Он помешан на своих ружьях и еще любит сидеть в Интернете. В Интернете он вообще круто шарит, умеет даже сайты взламывать.

— Ух ты, правда?

— Ага. Говорит, что если захочет, может даже взломать сайт правительства. Только тогда его могут выследить по сетевому адресу и выйти на эту квартиру, а он не хочет, чтобы у меня из-за него неприятности были. Поэтому не делает ничего такого. А еще он может под чужими именами играть в онлайн-игры, скачивать порно — вообще все что угодно может.

— Круто!

Чингук с воодушевлением продолжал гордо рассказывать:

— Он очень много книг читает, поэтому в чатах болтает.

— А какая связь между чтением книг и болтовней в чатах?

— Ну как же, девчонки же без ума от всего такого. Он даже со старшеклассницами и вообще студентками запросто болтает.

— Хм, да?

— Еще как! Он и деньги в сетевых играх зарабатывает. Взламывает игровые магазины и потом продает всякую всячину другим игрокам. Так что когда я ухожу в школу, он тут тоже времени зря не теряет.

— Вы с ним с начальной школы дружите?

— Не-а. — Чингук помотал головой. — Мы еще до школы познакомились. Тут у нас на детской площадке. Мы каждый день играли вместе и постепенно сдружились. Потом еще вместе играли в компьютерные игры в интернет-кафе, на бейсбол ходили.

— Ого, так вы с ним уже давно дружите, оказывается.

— Ну да. Только слушай, а что это мы все про него да про него тут говорим?

— А, точно. Это же твой день рождения… Да. кстати, еще раз с днем рождения!

— Спасибо.

Они оба смолкли. Телевизор был выключен, а принесенный из комнаты фотоальбом так и лежал закрытым на диване. У Чингука мелко тряслись ноги. Хенми опустила руку ему на колени и едва заметно, не сильнее, чем если бы туда одновременно присели две бабочки, надавила.

— Папа говорит, что нельзя трясти ногами, а то счастья не будет.

Они впервые дотронулись друг до друга. Приняв это прикосновение за сигнал, Чингук внезапно обнял Хенми, и его губы прижались к ее губам. Она удивилась, но возмущаться не стала. Вскинув вверх обе руки, она в нерешительности болтала ими в воздухе, не обнимая его, но и не отталкивая. Он неловко терся губами о ее губы и затем с осторожностью просунул внутрь язык. Его язык ощупал ее передние зубы и, раздвинув их, направился дальше вглубь. Язык Хенми медленно вышел ему навстречу. Их языки осторожно дотрагивались друг до друга, как две улитки, которые проползли долгий путь и, встретившись, изучали друг друга вытянутыми щупальцами. При каждом прикосновении они застенчиво отступали назад и затем снова возвращались. Наконец юноша и девушка яростно переплелись языками, полностью заполняя рот друг друга, и она раздвинула губы чуть шире, чтобы его язык мог свободнее передвигаться внутри. Слюна стекала по ее подбородку и капала на колени.

Ее руки теперь обнимали его спину. Она слегка притянула его к себе. В этот же момент его правая рука опустилась на ее талию и скользнула под блузку. Только тогда она опомнилась и резко оттолкнула его. Их взгляды встретились. Чингук невольно опустил глаза. Хенми вскочила с дивана и убежала в ванную. Захлопнув дверь, она присела на унитаз и стала обдумывать случившееся. Сердце бешено колотилось в груди. Это был не первый поцелуй в