из-за ссоры с Леи, но запах томатного соуса и радушный прием именинника подняли ей настроение. К тому же она обожала спагетти и пиццу.

— А где остальные? Опаздывают? — спросила Хенми, дожевывая кусочек пиццы.

— А, Чхоль? Он вышел ненадолго.

— Так он уже приходил? Это тот, который в школу не ходит? — Хенми огляделась по сторонам.

— Угу.

— Куда он пошел? Купить что-нибудь?

Хенми тут же предположила, что он, вероятно, ушел за выпивкой с сигаретами или какими-нибудь закусками к пиву. Круглая отличница, она никогда в жизни ни в чем подобном не участвовала, но по рассказам других хорошо знала, чем обычно занимаются на вечеринках.

— Нет, он просто немного стеснительный.

— А, так он из-за меня ушел?

— Нет, нет, что ты! — Чингук растерянно замахал руками. — Он вот-вот вернется. Он сказал, что хочет немного пройтись на свежем воздухе. А еще, знаешь, он же собирает ружья… ой, то есть не настоящие ружья, а макеты, а тут как раз на барахолке, говорит, появилась неплохая модель. Вот он и пошел прогуляться и заодно купить себе новое ружье. Сказал, что договорился встретиться у метро с парнем, который выставил его на продажу.

— Ясно. И что, только он один придет? Больше никого не будет?

— Yiy. Другие сказали, что из-за вечерних курсов не смогут.

Хенми понимающе кивнула и поставила на стол стакан из-под колы. Чингук, заметно оживившись, продолжил:

— Знаешь, самое смешное, он даже уроки делает с ружьем за спиной. Как придет домой, тут же нацепит на себя и садится прямо с ним за комп в игры играть или читает что-нибудь. Во прикол, да?

— Ого, правда? Прикольно.

— А иногда, прикинь, достает ружье из чехла, стреляет из него — пах-пах-пах! — и убирает обратно.

— А во что он стреляет?

— Да просто в воздух, видимо. Короче, он вообще на ружьях повернутый.

— Как его зовут, говоришь?

— Чхоль.

— Точно, Чхоль. Так почему он в школу-то не ходит?

— Ему это не нужно.

— В смысле?

— Он и так все знает. А если ему что-то нужно узнать, он просто идет в библиотеку и сам читает. Или в Интернет залазит.

— И папа с мамой ему разрешают? Ну и ну. У Аен, кстати, тоже предки немного того.

— А что с ними такого?

— В какую-то странную религию вдарились. Кажется, они верят, что люди могут жить вечно, или что-то типа того.

— Ого.

Они оба замолчали. Хенми снова заговорила первая:

— Слушай, а ты веришь, что человек может жить вечно?

— Ну не знаю… А ты?

— Я думаю, что после смерти наступит следующая жизнь. Потому что иначе все вообще не имеет смысла. Ты читал, что вчера в газетах писали?

— Про что? — Чингук слегка наклонил голову вправо и с любопытством посмотрел на нее.

— Про то, как восьмилетнюю девочку убил мужик из видеопроката. А потом они вместе с сыном выбросили тело в поле и подожгли. Не читал?

— Ах, это.

— Если будущей жизни не существует, представь, как обидно таким, как эта девочка. Она же просто пошла вернуть кассету в прокат, как ей мама сказала, и если ее жизнь на этом вот так вот запросто возьмет и оборвется, то все, выходит, было зря. Это же вообще несправедливо!

— Ну да.

— Поэтому, наверное, существуют всякие там привидения?

В ответ Чингук махнул рукой и весело рассмеялся.

— Да ты что! Какие еще привидения?

Он взял пустую тарелку от спагетти и встал с места, а затем второй рукой прихватил тарелку Хенми.

— Ая вот считаю, — продолжила она, — что на свете гораздо больше такого, чего глазами увидеть невозможно.

Чингук положил тарелки в раковину, включил воду и, повернувшись, спросил:

— Это ты о чем?

— Ну вот, например, когда играешь в падук… ты же знаешь, я раньше играла, — Хенми, глядя в пол, задумчиво шевелила пальцами ног. — Так вот, там гораздо важнее пустые пункты. Их называют точками свободы, то есть они ничем не заняты. И если у тебя на доске много свободы, то есть много пустых пунктов, ты выигрываешь. И вот я думаю, что и в игре в падук, и у человека в жизни то, чего не видно, может бьпъ важнее того, что видно… Ой, что это я сейчас пытаюсь сказать?

— Хм, не знаю. — ответил Чингук, протирая тряпкой стол. — Я вообще без понятия, о чем это ты. Пойдем-ка пересядем на диван в гостиной. Тут стульчики, наверное, жесткие, нет?

Хенми встала из-за стола, и ножка стула, на котором она сидела, шумно проехала по полу. Чингук поежился:

— Ух!

— Что?

— Да там под нами одна чокнутая тетка живет. Она целыми днями только и делает, что прислушивается, что мы тут делаем, не шумим ли. У нее уши как локаторы. Скорее всего, и это сейчас услышала.

Прямо в этот момент заиграла мелодия «Юморески» Дворжака. Это был звонок в домофон. Чишук нехотя снял трубку в гостиной. Музыка прекратилась. «Да… да… да… Хорошо, да, я понял. Мама? А мамы нет дома. Да, хорошо». Он повесил трубку и покачал головой, показывая пальцем в пол, а затем покрутил тем же пальцем у виска. Хенми прыснула и захихикала. Чингук приложил палец к губам и шепотом объяснил:

— В квартире под нами раньше жила одна девочка, старшеклассница. Так вот она поднялась на восемнадцатый этаж и спрыгнула оттуда.

— Да ты что, когда? — округлила глаза Хенми.

— Она еще училась так хорошо. Вообще самая крутая отличница в школе была, говорят.

— Так та тетка снизу, выходит, ее мама?

— Нет, они после этого продали квартиру и переехали. А эта тетка не знала ни о чем, когда въехала. Риелтор ей ничего не рассказал.

Хенми, ошеломленная, молча покачала головой. Чингук продолжал:

— Хотя вообще-то нельзя сказать, что риелтор был тут в чем-то виноват. Это ведь даже не в самой квартире произошло. Короче, эта тетка, видимо, потом узнала обо всем и с тех пор немного свихнулась. Так мама говорит, по крайней мере.

— Ага…

— Ну ты садись пока на диван, а я сейчас торт принесу. Мама купила мне на день рождения.

— Тебе помочь?

— Не-а, я сам.

Через несколько минут Чингук появился с двумя кусочками торта на белой тарелке. Торт оказался довольно неплохим на вкус. Однако Хенми съела бы его с куда большим удовольствием, если бы не была такой сытой. Некоторое время они молча ели сладкий десерт, облизывая вилки.

— А где же Чхоль? Что-то его все нет, — спросила Хенми и посмотрела на часы. Было уже без двадцати восемь.

— Не знаю. Скоро, наверно, придет.

Чингук рассеянно посмотрел в сторону. Потом развернулся,