— Какая же вы!.. — Какая именно, он умолчал. — Ведь если бы вы были, как сами только что выразились, совершенно искренне уверены в их порядочности, то вам и в голову бы не пришло их искушать.

— Вот такой парадокс. Уверена, а искусить, ой, как хочется!

Лора пришла в сильное возбуждение.

— Нет, но какова идея?!

— Но как ее осуществить?

— В общем, я все продумала. Необходимо доработать детали. Для начала нужен труп женщины, похожей на меня.

— Пустяк! — со смехом заметил Ольгерд. — Только где его взять?

— А это ваша проблема. Я плачу, вы мне помогаете.

— Ну допустим, я договорюсь в морге и куплю неопознанный труп. Дальше что?

— Подсунем его полиции вместо меня.

— Полиции? — переспросил несколько удивленный Ольгерд. — А что, проверка на порядочность ваших друзей будет происходить не здесь?

— Нет. Искушать так искушать!

Лора вынула из своей сумки туристические проспекты и разложила их на столе перед Жилёнисом.

— Вот замок де ла Баллю на Лазурном побережье, волшебное место. Там-то и начало…

— Ну как? — спросила она, подробно изложив Ольгерду все, что задумала.

Он покачал головой, глянул на нее и ответил:

— Неплохо, но…

— Никаких но. Вы согласны?

— Ночь на размышление дадите?

— Хорошо, — не скрывая своего разочарования, проговорила Ильховская. — Я, правда, хотела бы получить немедленное согласие. За что вы, не понимаю, держитесь? За свою контору? За свое серое, однообразное существование?

— Я не держусь. Я хочу удержаться в рамках закона. То, что сойдет с рук вам, мне будет вменено как уголовное преступление. Я должен подумать.

— Что ж, тогда не буду мешать. Пойдемте, покажу вашу комнату.

Лора провела Жилёниса на второй этаж.

— Кровать застелена свежим бельем. Полотенца, соответственно, тоже свежие. Принимайте душ и приступайте к размышлениям, — она вышла из комнаты, но, не успев закрыть дверь, сказала: — Я вам сейчас принесу бутылку коньяка, чтобы не так уж мучительно было размышлять.

Оставшись один, Ольгерд дал выход своим эмоциям. Назвал Ильховскую дурой и, подумав, решил отказаться участвовать в ее авантюре.

— Захотелось ей потешиться над людьми. Да они на следующий же день после оглашения завещания друг другу глотки перережут.

Он разделся и лег в кровать. Но заснуть не смог. Принялся ворочаться с боку на бок. Включил бра.

— Черт! Ведь вводит в искушение. Ну откажусь я, и что? Опять затхлая контора, грошовые дела. И сколько так будет тянуться? Клиенты, подобные Ильховской, ко мне вряд ли еще заглянут. Что же делать? Дается возможность заработать. Кстати, сумму гонорара мы не обговорили, а не мешало бы. Хорошо, допустим, сумма окажется достойной риска, пойду я на него или струшу? Пусть все остается как есть? — Ольгерд сел на кровати. — Нет, я больше не могу!.. — он стал нервно потирать шею, точно пытаясь освободиться от чего-то. — Душит такая жизнь, душит!.. — Ему и впрямь стало душно. Он встал, открыл окно и принялся жадно вдыхать холодный воздух. — Другой возможности изменить мою жизнь может не представиться, — закрывая окно, подумал он. — Но надо узнать сумму гонорара. Как я могу дать согласие или отказаться, не зная размера вознаграждения…

Он надел брюки, накинул рубашку и вышел в коридор.

— Вот дела, а где же ее комната? — Ольгерд уже хотел было вернуться к себе, но понял, что не уснет, пока не узнает, во сколько Ильховская намеревается оценить его услуги.

Он постучал в первую попавшуюся дверь и позвал:

— Лора!

Постучал в другую.

— Да тут до утра будешь бродить, — ударил он ребром ладони по перилам и увидел вспыхнувшую полоску света под одной из дверей. Он постучал.

— Вам что-то надо, Ольгерд? — послышался голос Ильховской.

— Да, простите, что разбудил вас, но дело в том, чтобы завтра дать ответ, мне необходимо знать сумму гонорара.

— А! — протянула Лора. — Логично. Сейчас.

Она встала с кровати, накинула пеньюар и открыла ему дверь.

— Входите, а то выстудите спальню. У меня здесь тепло, — она юркнула под одеяло.

Ольгерд стоял у двери.

— Да сядьте… хотя бы на край кровати. Я не обижусь. — Ольгерд сел. — Сумма? — почесала подбородок Лора. — Если вы согласны вместе со мной претворить в жизнь мой план, то полагаю, что триста тысяч долларов вас устроит.

Ольгерд молчал.

— Больше не дам! — предупреждая, что торговаться не намерена, твердо заявила Ильховская.

Хрипловатым от волнения голосом Ольгерд произнес:

— Плюс вы станете моей постоянной клиенткой и введете меня в круг ваших знакомых.

— Я и так уже ваша клиентка. И если вы покажете себя ловким адвокатом, то, естественно, я отрекомендую вас моим друзьям.

«Если они у тебя останутся после твоей идиотской шутки», — подумал Ольгерд.

— Ах, ну все же выстудил спальню, — поежилась Лора под одеялом. — А суть работы адвоката заключается в чем? В том, чтобы спасать жизнь и свободу своего клиента. Поэтому ляг рядом, Ольгерд, иначе ты лишишься своей клиентки. Подхвачу пневмонию… — она закашлялась.

Жилёнис опешил. «Во дает! Хочет пользовать вдоль и поперек». Но раздумывать не стал. Мигом разделся и, откинув одеяло, обнял Лору бережно, точно фарфоровую. Однако ее ответная реакция оказалась настолько сильной, что Ольгерд вскрикнул:

— Осторожней!

Она рассмеялась:

— Скажите, какой нежный. Избаловала тебя секретарша. Делай с ней, что хочешь и как хочешь, она промолчит. Даже если ты был не в тонусе и кое-как, лишь бы себя удовлетворить, отлюбил ее. Со мной не так.

— Я понял, — ответил Ольгерд и принялся удовлетворять свою требовательную клиентку…

Открыв утром глаза, Ольгерд увидел перед собой женскую спину и прижался к ней. Но, вспомнив, что это Лора, осторожно отодвинулся. «Как все получилось!.. И что теперь? Если бы это была моя девушка, я бы разбудил ее… Ей, правда, не очень нравится, когда я ее тревожу по утрам, но меня это не волнует. А что, если Лоре тоже не понравится? Как же быть? Ведь хочется! — Он потихоньку, будто во сне, вновь придвинулся к ней. Она в ответ не пошевелилась. — Спит, — с досадой подумал Ольгерд. — Ну что ж, и мне придется». — Но сон к нему уже не вернулся.

Наконец ему надоело лежать и рассматривать Лорину спину. Он встал и пошел в отведенную ему комнату. Принял душ. Оделся. Спустился вниз. Сварил кофе и позавтракал. Посмотрел на часы, было уже одиннадцать, а Лора все спала.