— Я попробую поговорить с Владимиром Александровичем, — осозналнаконец, волнение своего сотрудника Дроздов. — Но заранее предупреждаю, чтоничего не смогу обещать.

Ровно через три дня на стол Крючкову положили досье одногоиз сотрудников.

— Кто? — не открывая досье, спросил руководитель советскойразведки. Одна мысль, что это был его офицер, приводила Крючкова в дикуюярость.

— Мы все проверили, — доложил генерал Грушко, — Никитенконичего не знал о подводных лодках, о наличии базы НАТО полгода назад. Никитенконе знал о подводных кабелях и о наших играх. Это было известно только одномучеловеку — нашему новому резиденту в Лондоне полковнику Олегу Гордиевскому.

Крючков открыл досье. И первый раз в жизни, не сдержавшись,произнес какое-то ругательство.

Советский посол в Лондоне держал в руках телеграмму. Тольконедавно состоялся апрельский Пленум ЦК КПСС, на котором Председатель КГБ СССРВиктор Михайлович Чебриков был единогласно избран членом Политбюро. И воттеперь в Лондон пришла телеграмма в которой указывалось, что один изсотрудников посольства должен вылететь в Москву для встречи с самим ВикторомМихайловичем. Советский посол хмуро почесал затылок. Он уже знал, что этотновый сотрудник должен быть назначен новым резидентом советской разведки вЛондоне.

Советский посол Виктор Иванович Попов был последним послом вЛондоне, представляющим еще ту, доперестроечную страну. После него в туманномАльбионе появляются не просто Послы, а политики со сложившимися именами —Замятин, Панкин, Адамишин. Но Попов — упрямый, своевольный, с четкимипредставлениями о двухполярном мире, не любил явного выскочку, «интеллектуала»Гордиевского, который в свою очередь точно так же относился к послу. Сейчас,читая телеграмму, Попов подумал, что впервые встречает ситуацию, когда будущийрезидент должен встретиться с самим Председателем КГБ. Раньше достаточно быловстречи с руководителем советской разведки. Попов позвонил своему секретарю:

— Найдите мне Гордиевского.

— Хорошо, Виктор Иванович.

Через минуту раздался звонок:

— Его нигде нет.

— Найдите, — жестко велел посол. — свяжитесь с его домом,если нужно. Сегодня пятница и мне нужно с ним встретиться. Закажите для негобилет на воскресенье на девятнадцатое мая. Он должен лететь в Москву. Кстати, гдеон живет?

— На Кенсингтон Хай Стрит.

— Потом положите мне на стол его адрес и телефон.

Через полчаса Гордиевского нашли, наконец, и Попов,вынужденный ему улыбаться, долго рассказывал о своей молодости и о той большойперспективе которая открывается перед новым Резидентом. Гордиевский слушалмолча. В отличии от Попова, ему — профессиональному разведчику, уже столько летработавшему в разведке, не понравилась эта телеграмма. Слишком все былорасписано. И зачем нужно было упоминать фамилию Чебрикова? Достаточно былопросто прислать приказ — вернуться в Москву. Но послу он своих опасений невысказывал, и, спокойно слушая, даже соглашался со своим собеседником о своихперспективах.

Полковник Олег Антонович Гордиевский был кадровым офицеромсоветской разведки. Более того, он всегда работал на самых элитарныхнаправлениях ПГУ. Окончив в 1962 году Московский институт МеждународныхОтношений, он через некоторое время попал на работу в ПГУ КГБ, где сумелпробиться в Управление «С», занимавшееся разработкой нелегалов. Затем былпослан в Данию по линии политической разведки, работал в третьем отделе ПГУ и,наконец, стал заместителем резидента в Лондоне, где и провел последние три годас 1982 по 1985. Он был прекрасный аналитик, отличался большим кругозором,начитанностью. Довольно быстро делал карьеру и никто не подозревал, чтопоследние одиннадцать лет он одновременно работал и на английскую разведку. Этобыла своебразная месть англичан за Кима Филби и Гордона Лонсдейла, известногокак Конан Молодый. Англичанам удалось сделать почти невозможное. В результатеточно продуманной игры, которую вела английская разведка на протяжении болеедесяти лет, они не только оберегали своего очень перспективного агента, но ифактически расчищали ему путь, поочередно высылая из страны всех известныхразведчиков, пытавшихся закрепиться в Лондоне.

Нужно отдать должное руководству английской разведки — онозаботились о репутации своего агента не только в Лондоне. В Вашингтоне иМоскве, Стокгольме и Копенгагене, все представители английской разведки в тойили иной мере подыгрывали Гордиевскому, даже не подозревая о его существовании.Игра стоило того. К началу восемьдесят пятого стало ясно, что новым резидентом советскойразведки в Лондоне станет Олег Гордиевский. Это был триумф МИ-6 и личный триумфпредателя.

По сей день не прекращаются споры — правомерно ли разделениемира на черные и белые тона, на «наших» и «не наших». Правомерно ли делениемира на наших разведчиков и чужих шпионов. Однозначно можно отметить лишь, чтолюбой нелегал — это выдающееся достижение и подвиг того человека, который идетна дело. Рихард Зорге, Рудольф Абель, Конан Молодый — примеры героическогосамопожертвования и потрясающего мастерства. Но как назвать людей, изменяющихсвоей стране, переходящих на сторону врага, работающих него? Кто они — героиили предатели? Речь не идет об идеологических мотивах, ради которых работалиКим Филби, Гай Берджесс и их товарищи, искренне поверившие в возможностьпостроения справедливого общества и готовые идти до конца во имя торжествасвоих принципов.

Но речь идет о крупных офицерах разведки, вставших на путьпредательства ради корыстных целей, продающих по существу секреты своей родины.И, независимо от того, на кого они работали, будь это американцы Джонни Уокерили Олдридж Эймс или русские Олег Гордиевский и Олег Пеньковский — они самыенастоящие предатели. Никакие высокие мотивы не могут оправдать предательствосвоей страны. В истории шпионажа даже самые громкие имена будут именамипредателей, перебежчиков, изменивших родине. Подобное не прощается ни в однойстране и ни при каком режиме. Мерзкая сущность предателя, даже оказавшегонеоценимую услугу другой стороне, от этого не становится менее мерзкой. Они всеравно отвратительны и жалки в своем падении.

В этот день Гордиевский ушел как обычно. Посол не знал, чтоновый резидент должен был передать пять тысяч фунтов стерлингов одному изнелегалов, работавших на советскую разведку. Деньги были вставлены в полыйкирпич, который Гордиевскому следовало уронить у определенного места на ГрейтОрмонд Стрит. Для конспирации рядом с местом встречи находилась детскаябольница, куда Гордиевский планировал отправиться вместе со своими девочками.Новый резидент КГБ действительно уронил кирпич, передавая деньги нелегалу,давно находившемуся под контролем английской разведки.

Но советский посол не мог увидеть даже в страшном сне, чтоотправив семью домой, полковник советской разведки, будущий новый резидент КГБотправится на свидание с представителем английской разведки. Правда, иГордиевский не подозревал, что каждый его шаг с этого момента будет находитьсяпод контролем специально прибывшей в Лондон особой группы.