одновременно нервозными могут быть тамошние секретарши. Некоторые сами имеют ученую степень и цепляются за секретарскую работу как самую «респектабельную» в случае, когда не сумели применить полученные знания на практике и построить карьеру по специальности. В своих уверенных руках они держат не только карьеры начальства, но и судьбы тысяч студентов. Это отличное, престижное место для образованной и уверенной в себе женщины – обычно секретарями становятся женщины, – которая чувствует, что не реализовала свой потенциал. И именно такой была Кларнелл, теперь ставшая Кларнелл Стрэндберг.

Совет по условно-досрочному освобождению штата Калифорния отпустил Эдмунда на поруки под опеку Кларнелл, и в начале 1970-го он переехал к ней в дуплекс в Санта-Круз. Соседи тут же начали жаловаться на шумные ссоры и хлопанье дверей.

«Они выпустили меня под опеку мамы, – сообщал Кемпер каждому, кто готов был его слушать. – Ну а у нас сразу начались ужасные ссоры, прямо-таки сражения, яростные и ожесточенные».

Кларнелл винила Эда во всех своих неприятностях, заявляя ему в лицо: «Из-за тебя, моего сынка-убийцы, я пять лет не занималась сексом с мужчиной».

К тому времени Эд вырос до 2,06 метров и весил 113 килограммов, то есть стал настоящим гигантом. Он мечтал поступить на работу в калифорнийский дорожный патруль. Мать требовала от психиатров, чтобы данные о его подростковом правонарушении были засекречены – тогда он смог бы служить в полиции. В конце концов она этого добилась. Но в дорожный патруль Кемпера все равно не взяли по причине чрезмерно большого роста.

Кемпер устроился на работу в Дорожный департамент штата и переехал из материнского дома в собственную небольшую квартирку. Он жаловался, что все равно не может отделаться от матери, которая постоянно звонила ему и являлась без приглашения. Кемпер упоминал, что использовал «навыки, полученные в Атаскадеро», чтобы «заставить ее вести себя как нормальная мать, а не чертова манипулирующая контролирующая сука».

В этот период Кемпер исправно посещал психолога, назначенного ему комиссией по условно-досрочному освобождению. Одновременно он начал готовиться к будущей серии убийств. Он подсаживал к себе девушек, ловивших машину на дорогах Санта-Круз, чтобы сжиться с образом «добродушного здоровяка». Позднее Кемпер рассказывал, как в случае, если девушка колебалась, садиться ли к нему, он бросал взгляд на часы. Он объяснял, что этот вроде бы случайный взгляд давал девушке понять, что он человек занятой и она не представляет для него интереса.

«Делать кукол»

7 мая 1972 года он приступил к реализации фантазии, которую вынашивал много лет. Он подсадил двух студенток, Мэри Энн Пеше и Аниту Лучесса, ловивших машину на дорожном мосту. Хорошо знакомый с местностью, Кемпер смог свернуть куда хотел так, чтобы девушки не поняли, что едут не в ту сторону. Потом он остановил машину на глухом проселке, о котором знал благодаря работе в дорожном департаменте. Сначала Кемпер надел наручники на Пеше, сидевшую на заднем сиденье. Позднее он признался: «Меня по-настоящему впечатлила ее внешность и личные качества, и я испытывал к ней искреннее восхищение… Я ни в коем случае не прикасался к ней неподобающим образом. Вообще, кажется, я однажды – это тоже меня глубоко беспокоит – дотронулся, ну, тыльной стороной, когда надевал наручники, до ее груди, и ужасно смутился. Я даже сказал «ой, простите» или что-то вроде того».

Дальше Кемпер выволок Лучессу из машины и запер ее в багажнике. Спустя тридцать секунд после того, как он извинился перед Пеше за случайное прикосновение к груди, Кемпер надел ей на голову полиэтиленовый пакет и обвязал вокруг шеи пояс от халата. Но когда он потянул за пояс, тот разорвался, а Пеше успела прокусить пакет. Тогда Кепмпер вытащил нож и начал бить им Пеше в спину, но удары не оказали никакого эффекта, и она развернулась к Кемперу лицом. Он ударил ее ножом в бок и в живот, и тогда Пеше развернулась обратно. Он схватил ее за подбородок, запрокинул ей голову и перерезал горло.

Дальше Кемпер подошел к багажнику машины, отпер его, вытащил оттуда Лучессу и начал бить ее ножом в горло, глаза, сердце и руки. Он запомнил, как сильно удивился тому, сколько потребовалось ударов, прежде чем она потеряла сознание.

Когда обе девушки были мертвы, он отвез их трупы к себе в квартиру. Там он расчленил тела, вытащил внутренние органы, сделал полароидные снимки с ними и отрезал головы. Кемпер признавался: «Я помню, что испытывал настоящее сексуальное возбуждение. Когда слышишь щелчок и голова отваливается, а ты держишь ее за волосы. Голова у тебя в руках, а тело так и сидит. Это меня заводило!»

Однако Кемпер настаивал: «Никаких непристойных касаний, ни в коем случае».

Он говорил: «Я сидел и смотрел на головы, стоящие на стуле, переставлял их на кровать, рассматривал их [когда] одна внезапно покачнулась и покатилась вниз, очень неаккуратно. Докатилась до края сиденья и упала на ковер – «бум». Сосед снизу меня терпеть не мог. Я вечно шумел по ночам. Он брал метлу и стучал в потолок. «Приятель, – говорил я, – мне очень жаль, голова стукнула, прости уж». Это помогало мне бороться с депрессией. Я очень за это держался».

Один из специалистов по анализу поведения из ФБР позднее объяснял, что у серийных убийц вроде Кемпера «обычно практически нет контактов с женщинами, но женщины их интригуют. [Они] могут вести себя в обычной жизни как пятилетний ребенок. Они могут быть физически сильными и даже нравятся нам – мы воспринимаем их как пятилетнего ребенка, разобравшего по частям свою куклу»[213].

После этого Кемпер сложил то, что осталось от двух девушек, в полиэтиленовые пакеты и закопал их на холмах за Санта-Круз – торсы и конечности в одном месте, а руки в другом, использовав при этом технику захоронения, которой обучился у бойскаутов. Головы он оставил у себя еще на несколько дней, прежде чем выбросить в овраг. Он возвращался к тому месту, где лежало обезглавленное тело Пеши, потому что, по его словам, полюбил ее и хотел быть к ней ближе.

Кемпер признавал раздвоенность свой натуры. Когда его спросили, о чем он думает при виде симпатичной девушки, он ответил: «Одна часть меня говорит, что неплохо было бы заговорить с ней, пригласить на свидание. А другая гадает, как ее голова будет выглядеть насаженной на палку».

Кемпер утверждал, что до того, как начал убивать, фантазии о сексе с женщинами не удовлетворяли его – ему казалось, что он все равно никогда их не реализует. Если их убить, они уже не отвергнут его