Мы дали Тору несколько секунд, оценить ситуацию: все валькирии были мертвы, уничтоженные меньше чем за минуту тремя членами странного отряда численностью в две дюжины, появление которого никто не предсказывал. И поскольку он первым оказался на сцене, ему неоткуда было ждать помощи.

– Перун, поджарь его козлов, – крикнул я.

В небе возникло еще две яркие вспышки, и Тор взревел от ярости и удивления, когда его разбитая колесница, запряженная обгоревшими останками козлов, рухнула на равнину Идаволл.

– Тот, кто будет последним, – тухлое яйцо! – крикнул я, и парни помчались.

Любопытная получилась гонка. На ровной поверхности Лейф легко одержал бы победу, но Гуннар, обратившись в волка, легко перепрыгивал через сугробы, в то время как Лейфу приходилось через них продираться. Вяйнямёйнен, Перун и Чжанг Голао не имели никаких шансов, хотя последний очень неплохо справлялся, делая нечеловеческие прыжки, которые возможны только в кино и с помощью лонжей. Ледяные великаны просто стояли и смотрели, как крошечные люди бегут за Тором. Если забыть, что они потеряли двоих в самом начале, визит в Асгард доставлял им удовольствие.

Если бы у Тора хватило ума, он метнул бы молот в кого-то еще. Никто другой не был способен избежать следящего заклинания Мьёльнира, и тогда он бы мгновенно вернул себе уверенность. Но любимые козлы были мертвы, и даже примитивный мозг понимал, что после воскрешения Перун снова их прикончит. На мгновение мне показалось, что он швырнет свой молот в Гуннара, потому что Тор впечатляюще раскручивал его у себя над головой, выбирая следующую жертву – а потом бросил его, но не отпустил, – бог грома прицелился в какую-то далекую точку и позволил Мьёльниру потащить себя по воздуху, именно так молот поднял в небо Лейфа и меня.

– Мр-р-ха-ха-а-а! – засмеялся Хрюм: – Он убегает за своим папочкой.

Все ледяные ётуны принялись хохотать, а потом стали обсуждать, вернется ли Тор, и если вернется, кого приведет с собой.

Единственным из нас, кто мог его преследовать в данный момент, был Перун, но и он понимал, что ему не догнать Тора до того, как тот получит помощь. Уцелевшие крылатые скакуны валькирий, лишившиеся всадниц, улетели в сторону Асгарда.

– Трус! – закричал Лейф вслед исчезавшему в небе богу грома.

Гуннар завыл.

– Послушай, Лейф, – спокойно позвал я. – Ты мне немного не поможешь? Не поставишь сустав на место?

Вампир без труда услышал мою просьбу с расстояния в пятьдесят ярдов, повернулся, отыскал меня взглядом и прибежал на помощь. Адреналин улетучивался, и мое тело раздумывало, не впасть ли в состояние шока.

– Хм-м-м, – сказал Лейф, изучая мою руку. – Ты еще и кость сломал.

– Верно. Но сначала сустав, а потом соедини обломки, и я смогу их срастить изнутри.

– Готов?

– Нет, подожди. Сначала я должен коснуться земли. Мне необходима сила.

Лейф быстро разбросал снег, я шагнул вперед и взял у земли силу, и это помогло притупить боль в нервных окончаниях плеча.

– Ладно, начинай, – сказал я.

Лейф схватил мою руку и с сочным громким хлопком вернул сустав на место, затем прижал мою сломанную ключицу в месте первого перелома – всего их было три – и соединил кости, чтобы я мог приступить к первичному связыванию.

– Дальше, – сказал я, и его руки переместились к следующему перелому, потом к последнему. – Всё, достаточно. – С этими словами я аккуратно положил рядом с собой Фрагарах и лег на правый бок, чтобы максимальная часть моих татуировок касалась земли.

С минуту Лейф молча наблюдал за мной, чтобы убедиться, что эта пауза не является прелюдией к какому-то блистательному тактическому маневру.

– Ты собираешься так лежать до тех пор, пока он не вернется? – наконец спросил он.

– Эй, ты очень умен для мертвого парня. Что произошло? Я дал тебе шанс, но ты его упустил.

Лицо Лейфа исказила гримаса.

– Не стану отрицать. Я разбил его щит, но он отбросил меня в сторону ударом молота, прежде чем я успел снова поднять меч.

– Ты, должно быть, расстроился.

– Он сломал мне ребра, – с усмешкой ответил вампир. – Но его валькирии отлично меня исцелили. У них такая могущественная кровь! Моя первая настоящая трапеза за несколько дней.

– Хорошо. Силы тебе не помешают. – Я вздохнул. – Все, наши сюрпризы закончились, Лейф. Когда Тор вернется, нам будет нелегко, теперь наши шансы убраться отсюда без потерь значительно уменьшились.

Лейф кивнул, но ничего не ответил.

К нам подошел Гуннар, приветственно гавкнул и улегся вдоль моей спины. Он старался меня согреть, и я улыбнулся. Несмотря на то что Гуннар никогда бы в этом не признался, он относился ко мне как к суррогатному члену Стаи. Я чувствовал, что сейчас ему их сильно не хватало. А еще я надеялся, что ему удастся выжить. Так бы и было, если бы мы ушли прямо сейчас, мы бы все уцелели.

– Лейф?

– Хм-м-м? – Он не сводил глаз с неба, дожидаясь возвращения Тора.

– Я должен тебе кое-что сказать. Абсолютно честно.

Он с интересом на меня посмотрел.

– О чем ты?

– Меня посетили два разных бога. Морриган ты видел, а еще Иисус. Считается, что они умеют заглядывать в будущее.

– Да?

– Оба сказали, что убийство Тора предельно плохая идея.

Выражение лица вампира стало жестким.

– И?

– Давай уберемся отсюда к дьяволу и назовем наш поход сюда победой.

– Победой? Но мы ничего не выиграли!

– Хеймдалль, а также двенадцать валькирий мертвы. Это учетверенная кровавая плата за гибель твоей семьи. Ты показал им, на что мы способны, и мы до сих пор живы. Давай уйдем, пока счет еще в нашу пользу.

– Но счет не в нашу пользу. Ты его неправильно ведешь. Значение имеет только смерть Тора.

– А как насчет моей смерти? Или Гуннара, или всех членов нашей команды? Вероятность нашей гибели очень велика, если мы дождемся Тора и остальных асов.

– Ну так уходи, если хочешь, а меня оставь здесь.

– Ты знаешь, что я так не поступлю. – Я не сомневался, что Хал никогда больше не будет со мной разговаривать, если я оставлю Лейфа одного. – Нам всем нужно уйти.

Лейф опустился рядом со мной на колени в снег.

– Тысяча лет, Аттикус, – заговорил он очень тихо и напряженно. – Ровно столько я ждал и мечтал об этой схватке – тысяча лет без солнца. А на другой чаше весов десять лет, которые мы с тобой знакомы. Да, ты мой друг, но у тебя нет аргументов, которые заставят меня изменить решение. И я сильно сомневаюсь, что ты сумеешь убедить остальных разговорами о будущем. Если они хотя бы частично разделяют мои чувства, их интересует лишь то будущее, в котором Тор мертв. Больше ничего не имеет значения.