выведать различные особенности здешней жизни, на которые простой обыватель не обратит внимания. А вот колдун «с грамоткой» обязательно заподозрит неладное.

Ниенна так задумалась о деле, что едва не столкнулась в дверях бани с парнем, выносившим пустой дровяной ящик.

— Ой! — вскрикнула она, замерев на месте. Затем подняла голову и смутилась еще больше.

Кузнец был молод, старше самой некромансерки максимум на пару лет. Рыжеволосый и зеленоглазый, с очаровательными ямочками на щеках.

— Тебе крыльев за спиной не хватает, еще немного — и взлетела бы в воздух, так неслась, — рассмеялся парень, и от его улыбки в груди вдруг стало тепло. Мигом забылся и сердитый кольчужный мастер, и его малахольные брат с сестрой.

Ниенна прыснула со смеху, и тут же извинилась за свою неуклюжесть.

— Ничего, я уже выхожу, — добродушно отмахнулся парень. — Вот если бы ты со мной сшиблась, когда я горячий чайник вам с подругой нес, было бы невесело. Насколько невесело, уж другой вопрос. В зависимости от того, куда кипятком бы плеснуло, на грудь или в междуножье. И был бы я до сего дня рыжим Соколком, а стал бы вареным раком.

И зафыркал довольно. Видно, на язык скор и смешлив, умеет повеселиться и других потешить.

— Имя у тебя красивое какое, — с улыбкой покачала головой Ниенна.

— Мать с отцом очень любили, — поднял брови кузнец. — Имя же на удачу дается. Несведущие родители назовут дитя Колодой какой-нибудь или Плаксой, и как ему быть? Только надеяться, что доживешь до совершеннолетия и возьмешь себе новое имя, нормальное.

— Вот ведь заморочки, — подивилась некромансерка. — Хотя, у нас в академии говорят, что удачу приманить в принципе невозможно даже колдуну с высокой степенью, она или есть, или нет… И от имени уж точно не зависит.

— Все может быть, — согласился молодой кузнец с необычным именем Соколок. — Но от прозвания еще зависит, охотно ты в люди выходишь или смущаешься. Вот ни за что бы не подошел к красивой приезжей девице, если бы народ звал меня Щукой или Ершом!

Он снова с озорством улыбнулся, показывая ровные белые зубы.

— Банька натоплена, подруга твоя уже внутри. Отдохните хорошенечко, не спешите никуда. Какая бы нечисть на лесных дорогах вас не ждала, здесь вы в безопасности. А потом, если хочешь, я тебя найду.

Ниенне бы сказать, что она здесь не за этим. Что мужчинам с ней лучше даже не разговаривать, не то что близко не подходить.

Но вместо этого почему-то тихо шепнула.

— Хочу.

В конце концов, общаться с красивыми парнями ей никто не запрещал. Не все же расспросы местного населения на Герду сваливать.

*

Баньку ахенбургским гостьям истопили на совесть, не пожалели ни дров, ни воды, ни противопростудных припарок. Даже два веника подложили, дубовый и березовый. Первый подруги долго вымачивали в тазу, наслаждаясь ароматом. Но воспользоваться им рискнула только Герда, Ниенна же после парения завернула веник в простыню, подложила под спину и с удовольствием растянулась на нижней полке, подложив руки за голову. Вот так бы и лежать, никуда не спеша, и пусть провалится тот волкодлак сквозь землю, вместе с Ингваром Хенриком…

Едва Ниенна начала погружаться в сон, и умная мысль, приходящая, как известно, лишь опосля, толкнула ее изнутри.

— Надо с духами места поговорить, — сказала она Герде, уже расстилавшей широченное полотенце на лавке в предбаннике. Рядом на столе пыхтел чайник, сияли натертыми до блеска боками кружки, вкусно пахли медовые пряники в бумажном свертке. — Даже здесь наверняка есть банник, который о нечистой силе знает больше людей.

— Естественно, знает, он сам нечистая сила, — фыркнула Герда, разливая чай.

— Сама ты нечистая, — вдруг сварливо донеслось из-под лавки. — И язык твой поганый, машешь им, словно помелом…

Адептки не были доверчивыми бабами, что считали, будто домашних и дворовых духов нужно умасливать вежливым обращением, поклоном, а то и корзинкой плюшек. Поэтому они не вскочили с визгом, не схватились за одежду и не кинулись в бега. Как раз наоборот — Герда, не расстававшаяся с оружием даже в парной, живо подхватила с кучи тряпья один из клинков, отшвырнула ножны в сторону и направила лезвие вниз, под лавку. Ниенна же просто активировала заклятие изгнания из дома низшей нежити, но в ход пускать не стала. Оно просто засияло меж пальцами правой руки фиолетовыми огоньками.

— Еще раз скажешь подобное про наши языки — вылетишь отсюда, как ядро из пушки, — пригрозила некромансерка, поддерживая левой рукой простыню, что едва не съехала с груди. — А до этого моя подруга тебе самому что-нибудь отрежет, как раз клинки накануне точили.

— Чернокнижницы столичные явились, не запылились, — жалобно захныкал длинноносый лохматый старичок, вцепившись узловатыми когтистыми пальцами в ножку лавки. Росточку в нем было немного, валькирии по колено. Тощее голое тело оказалось сплошь облеплено сухими листьями, нападавшими с веников. — Охти мне, принесла ж нелегкая злодеек калдунствующих, традиции не уважающих! То ли дело бабы деревенские — и пирожком одарят, и батюшкой назовут, и сальца в канун Дня явления поднесут за удачную ворожбу!

— Ну, прости, дед, — ухмыльнулась Герда, перехватив рукоять кинжала поудобнее. — Чернокнижницы столичные могут заместо пирожков тебе кое-чего другого выдать, тоже горячего, прямо-таки с пылу, с жару…

Произнесенное следом слово баннику не понравилось. Он обиженно оттопырил нижнюю губу и вылез из-под лавки, почесывая голый живот.

— Бессовестные вы горгульи, только кулачищами и можете слабым грозить. Мало без вас в округе проблем да напастей было.

— А вот с этого момента подробнее, — навострила уши Ниенна, деактивируя заклятие и усаживаясь на лавку. — Рассказывай, что в здешней округе паскудит. Не волкодлак ли?

— Кабы только он один! — махнул рукой банник, плюхаясь задом на край стола. — Чаю хоть налейте, горло промочить. А то говорить велите, а у меня от этих страстей, может, сердце со страху в пляс скачет, в груди ему на месте не сидится!

— Вот брехун, а? — возмутилась Герда. — Еще одно слово не по делу — и жопа твоя поскачет следом, до самой околицы, где граница защитных заклинаний проходит. Говори, сколько кровососов около здешней слободы трется? А волкодлак один?

— Знаешь, кто из жителей слободы чудищем становится? — напрямую спросила Ниенна. — Ножи выковать для оборота — половина дела, их надо и заворожить заклятием специальным. Для этого нужна ведьма или хотя бы книга колдовская, если кузнец подходящий дар имеет и грамоту знает…

— Так здесь все с мало-мальским даром, али не чуете? — удивился банный дед. — Как кузнецу без ворожбы ремеслом заниматься? Чтобы из руды меч или цветок выковать, одной сноровки мало. Мог и