– Ждите здесь, Его Превосходительство скоро освободится, – шепнул на ухо лакей и бесшумно вышел, плотно прикрыв двустворчатую дверь.

Господин промышленник остался один как перст. Вид на себя напустил покорный, как и полагается при встрече с главой Империи. Тем более что не просто так его маринуют, а ставят заранее на место. Чтобы не зарывался, чтобы помнил, кому успехом своим обязан и кто этот успех, если потребуется – в пыль и глиняные черепки обратит.

Имперский Дворец был роскошен, красив и огромен, смахивая одновременно на Апостольский и Версальский, но сильно превосходя оные по размерам. И название интересное – не "Императорский", а именно "Имперский". Ибо, как сказал Дамар Великий, "императоры приходят и уходят, а Империя – остаётся".

То, что Конклав не взорвал его при отступлении, было настоящим чудом. Возможно, рассчитывали вернуться, возможно, не поднялась рука. Как вариант, церковники убоялись имперского гнева, понимая, что месть будет жестокой.

– Прошу прощения за опоздание, – раздался за спиной знакомый голос. Каждому в Радане и за его пределами – знакомый.

Господин промышленник вскочил с кресла и, подобострастно изогнувшись, пожал руку в чёрной, бархатной перчатке.

– Ваше Превосходительство… Спасибо, что согласились принять… В такое время… Постараюсь побыстрее… чтобы не отнимать… Ещё раз благодарю…

Канцлер пропустил мимо ушей любезности и сделал приглашающий жест:

– Прошу.

Быстро, но так, чтобы заметно, он бросил взгляд на настенные часы. Давая понять, что гость и вправду отнимает драгоценное время и должен ценить сделанное ему одолжение.

Крепкий орешек этот старикан. Годов ему немало, но взгляд цепкий и умный. С таким надо ухо держать востро, не то быстро уедешь на юга, невзирая на прошлые заслуги и подношения. Семь потов сошло с местного регионала, прежде чем смог он сюда пролезть. Семь потов и семьдесят семь, с привлечением Отдела, комбинаций. Теперь надо аккуратно, опираясь на накопленный опыт и составленный специалистами психологический профиль. Аккуратно, но быстро, ибо время и вправду ограничено.

– Ваше Превосходительство… движение "Основа"… военное время… беспризорники… преступность… перевоспитание… без отрыва от производства… трудовые приюты… все расходы… готов пожертвовать на нужды… в сумме…

Дальше называется весьма весомое, со многими нулями, число. Должное поспособствовать.

Канцлер помолчал. Внимательно посмотрел на гостя, прикидывая что-то в уме.

– Господин Этван… Империя и я… ваш порыв понятен… к сожалению… детский труд… монополизация рынка… пагубность для экономики… вынужден отказать…

Ах, ты, старый хрен! Детского труда испугался? Да ты беспризорников этих в гробу видал. В белых, что твой парадный мундир, тапках.

Но в целом… в целом ситуация ясна. Упредили конкуренты, подсуетились. Послали к Канцлеру гонца с нижайшей просьбой защитить свободный рынок, а если по-простому – одёрнуть зарвавшегося южанина, что многим поперёк глотки встал. О чём они на встречах, кстати, не раз говорили, но к соглашению так и не пришли. Возможно, кто-то без лишней болтовни проявил инициативу, а возможно, старик и сам не хочет чрезмерного усиления одного из игроков. Зря "Этван" буром пёр, нехорошо получилось. Придётся задействовать резервный вариант, иначе глава Империи отвергнет предложение окончательно.

– Ваше Превосходительство… понимая ваши опасения… движение "Основа"… законопроект… снижение налогов… усиление конкуренции… одновременно с этим… Совет предпринимателей… регулярные встречи… обсуждение насущных вопросов… самое широкое представительство… готов взять на себя…

Если сходка боится Этвана, надо дать ей возможность приблизиться к телу. А сверху присыпать вкусным законопроектом о снижении налогов на крупный бизнес, протаскиваемый южанином для себя – но и для других. Демонстрируя, тем самым, что играет по правилам и берега видит. И давая возможность Канцлеру удовлетворить его просьбу, не рассорившись при этом с капитанами большого, мать его, бизнеса!

– Господин Этван, – утомлённо покачал головой Его Превосходительство. – Похвальное стремление… своевременная инициатива… военные рельсы… укрепление промышленности… тем не менее… приток рабочей силы… чрезмерное усиление… конфликты… монополизация… крайне нежелательно…

Всё понятно. Не дурак глава Империи, зрит в корень. Получить задарма сотни тысяч рабочих рук – значит подмять себя всё и всех. Чего остальные воротилы не примут никогда.

Надо что-то решать, нельзя уходить с пустыми руками. Канцлер не хочет идти против "мешков", особенно во время войны, о чём сказал уже дважды. Третьего раза не будет. Если сейчас не закрыть вопрос, то больше во Дворец могут уже не пустить. Придётся делиться с "партнёрами" добычей, оторвав кусок пожирнее.

– Ваше Превосходительство, – залебезил Чир Этван. – Принимая и предвосхищая… облавы… летучие отряды… движение обеспечит… дать передышку полиции… система отбора… справедливое распределение… все заинтересованные стороны…

Ну что, по рукам, дорогой ты наш и любимый? Если нет – останется только застрелиться, чтобы успокоить ненаглядных "коллег" по бизнесу.

– Замечательное предложение, – удовлетворённо кивнул Канцлер. – Считаю возможным удовлетворить… поручение секретариату… в ближайшее время… к сожалению… острая нехватка времени… вынужден покинуть…

Покидай, больше ты не нужен. Высочайшее разрешение получено, осталось договориться со сходкой.

***

– Южанин просит встречи. Он хочет поговорить.

Сидящие в недавно отреставрированном зале недоумённо переглянулись.

– О чём?

– Я не знаю. Он просил передать, что у него есть предложение. Выгодное. Для всех выгодное.

– Хорошо. Мы выслушаем его. Пусть приходит завтра.

В назначенный час в ворота въехала небольшая кавалькада машин. Дорогих машин. Значительно дороже тех, на которых южанин ездил во Дворец.

Выскочивший из головного автомобиля охранник почтительно открыл дверцу шикарного лимузина. Из машины неторопливо вышел человек в дорогом пальто и с тростью. В очень дорогом пальто и с очень дорогой тростью, что было важно на подобных переговорах. Небрежно глянув на роскошные, стоимостью в немало тысяч квардов, часы, человек взбежал по лестнице и, кивнув швейцару, зашёл в шикарный, выложенный орхенским мрамором, холл.

– Господин Этван? – сверкнул белозубой улыбкой напомаженный портье. – Пожалуйста, за мной. Нет-нет, охрану попрошу оставить здесь. Не беспокойтесь, ваша безопасность в надёжных руках.

Сделав знак охране, южанин зашёл в лифт. Кабина тронулась, но не вверх, а вниз. Куда-то под землю.

"Чир Этван" напрягся. Что это значит? Неужели они решились… даже не выслушав? Быстро оглядев тесное пространство, он прикинул, как будет прикрываться от пуль телом холуя. Шансов выжить в маленькой кабинке было немного.

Лифт дополз до конечной точки и остановился. Звякнув, створки дверей раскрылись.

– Прошу вас, сюда.

Нет засады. Значит, не решились. Пока – не решились.

Южанин прошёл через красивый, обитый деревом предбанник и попал… в бассейн, полный дряблых тушек самых богатых людей Радана. Коих, если по-хорошему, давно пора к стенке. Или лет на двадцать строгача, с конфискацией.

Бассейн, значит. Пока другим воду раз в сутки дают. Отдав трость согнувшемуся в три погибели слуге, Чир