Эрик сделал паузу.

– Как ни странно, но все посчитали, что домой приехала именно Светлана! Женщины и в самом деле чем-то похожи между собой. Тем более что истинного лица Светы уже никто не помнит. Так что Ольге не составило особого труда выдать себя за другую женщину. Кстати, все замечали, что Светлана очень молодо выглядит. Это и в самом деле так. Разница в возрасте у женщин – пять лет.

– Но почему никто не заметил подмены? – воскликнула Женя. – Ладно, папа был в курсе. Да и я привыкла, что мама постоянно меняет образы. Но бабушка, Вероника, Розалия? Не говоря уже о Васе и Рае?

– Ее мать почти ничего не видит. Сестры приехали недавно и, по сути, не знают, как выглядит Светлана. К тому же она старалась контактировать с ними как можно меньше. А с подругами и вовсе не общалась. Правда, ваша бабушка заметила, что Светлана стала другой, но никто не обратил на это внимания.

После того, как все прошло удачно, Ольга вернулась обратно и выдала себя за Светлану. Она стала искажать голос – то пищать, то басить, оправдывая это тем, что возникли проблемы с голосовыми связками, и в итоге никто не удивился, когда женщина стала говорить своим обычным голосом. Кстати, членов группы не пришлось просить о молчании. Одним гитаристом был Арсений, вторым – его брат. А барабанщик и вовсе покинул группу, узнав, что Светлана умерла. Наверняка он до сих пор уверен, что группа распалась именно из-за смерти солистки. Кстати, вас не удивило, что ваш отец так внезапно умер? – Эрик пристально посмотрел на Женю.

Та затаила дыхание.

– Вы хотите сказать, что его смерть не была случайной?

– Я так думаю, – кивнул он. – Вы говорили, что у вашего отца было больное сердце и ему прописали таблетки. Я поинтересовался, что это было за лекарство. Дигоксин. И именно его передозировка могла вызвать смерть.

– Вы хотите сказать, что его отравила моя мама? – спросила Женя и тут же исправилась: – То есть эта женщина?

– Да. Скорее всего.

– Но почему следы этих таблеток не нашли в его крови?

– Так ваш папа принимал их постоянно. А значит, ничего нового в его организме не обнаружилось.

– Гадина! – с чувством произнесла Женя и взглядом, полным ненависти, посмотрела на Светлану.

Та поежилась и на всякий случай отодвинулась подальше.

– А почему эта… Ольга, – выговорил Голубев, – перестала ездить с гастролями? Колесила бы себе по стране и дальше, тогда через некоторое время ее вообще бы никто не узнал.

– Дело в том, что она не хотела заниматься концертной деятельностью. Она мечтала жить в большой усадьбе вместе с любимым мужчиной и тратить денежки так, как захочется. Сначала она не планировала убивать Женю. Но когда узнала, сколько по завещанию досталось Евгении, женщина от зависти и злости решила избавиться от «дочери». Только как это сделать, чтобы остаться вне подозрений? Тогда ей и пришла в голову эта мысль с письмами. Женщина одновременно убивала двух зайцев – становилась наследницей Евгении и избавлялась от «подруг». Их-то она точно не смогла бы обмануть, все-таки они знали друг друга с детства.

– А почему она оставила в живых Варвару Петровну? Она тоже знала свою подопечную! Мама всегда приходила к ней в гости, когда бывала в городе.

– А зачем? В усадьбу директриса все равно бы не пришла. А школу женщина просто обходила бы стороной. В общем, декорации расставлены, осталось дело за малым. Осуществить свой план и получить наследство «дочери». Кстати, если бы делом занималась полиция, то все наверняка получилось бы. Но тут Евгения, ни с кем не посоветовавшись, приводит в дом меня.

Эрик вышел на середину комнаты и театрально поклонился. Арсений презрительно плюнул в его сторону. Ольга поджала губы.

– Но как вы догадались, что это не мама? – немного придя в себя, поинтересовалась Евгения.

– Так я же сказал, все было на виду. Я корю себя за то, что не заметил этого раньше. Во-первых, когда вы пришли ко мне и попросили защитить вашу маму, вы обмолвились, что не чувствуете к ней особой любви. Тогда я спросил вас: «Почему же вы за нее так волнуетесь?» На что вы мне ответили: «Но она же моя мать! И я хочу, чтобы она была рядом со мной».

– И что из этого? – захлопала глазами Женя.

– Вы – очень чувствительная девушка. Вы умеете ощущать эмоции человека, его настроение. Такие люди, как вы, очень трепетно относятся к зову крови. И вашу мать вы бы не могли не любить. Я вспомнил, как вы говорили: «Раньше я очень любила мать и всегда чувствовала, когда она должна была приехать. Мы были с ней на одной волне, хотя и общались очень мало. Но в последнее время этих чувств нет. Видимо, сказались годы жизни без нее». Но чувства не могут пройти. Если вы любили друг друга, она не могла стать вам чужой.

– И в самом деле… – растерянно пробормотала девушка. – А я-то себя корила, почему так холодно отношусь к маме…

– Но даже не это самое главное. Множество мелких нестыковок приводили меня в замешательство. Например, зачем Светлане понадобилась краска для волос, которую я обнаружил в списке для магазина? Она брюнетка от рождения. Вы, Женя, сказали нам, что мама вернула свой натуральный цвет. Именно это мы сейчас и наблюдаем, – он кинул взгляд на черноволосую женщину. – Но зачем тогда ей красить волосы? В какой цвет она их красит? В черный? Но это ни к чему. В светлый? Но у Светланы черные волосы, зачем ей такая краска? Скажите, – он обвел присутствующих взглядом, – Светлана для кого-то из вас покупала краску для волос?

Все тут же отрицательно покачали головами.

– Если вы посмотрите фотографии Ольги, то увидите, что они со Светланой очень похожи. Только у Ольги русые волосы. А значит, красить волосы могла только светловолосая женщина. Чтобы стать брюнеткой.

– А что еще? – Женя зачарованно смотрела на сыщика.

– Ее фигура. Вчера, когда Светлана, ох, простите, Ольга, демонстрировала себя около бассейна, я обратил внимание на ее живот.

– Чем же вам не понравился мой животик? – усмехнулась женщина.

– Очень понравился! – искренне ответил сыщик. – Но вы зря надели такой открытый купальник. Видите ли, у меня очень хорошая память, а Женя сказала, что у ее мамы была сложная беременность. Ей делали кесарево сечение. Но где же тогда шрам? Я знаю, что медицина сейчас шагнула очень далеко, и почти любые шрамы можно убрать. Но какой-то след должен остаться! И тогда я спросил себя: а рожала ли вообще эта женщина?

– Я до сих пор не верю, – прошептала Евгения. – Откуда же она знает так много подробностей о нашей жизни?

– Вы забываете, – ласково покачал головой сыщик, – что ваша мама и Ольга проводили очень много времени вместе. Ольга была в курсе всех событий жизни Светланы. Она без труда освоилась в вашей семье.

– И вы считаете, что сможете все это доказать? – насмешливо произнесла Ольга.

– А почему бы и нет? Сейчас наши специалисты установят, по какой причине не завелась Женина машина. Но мне сдается, что Арсений просто выкрутил свечу зажигания. А значит, на ней могли остаться его отпечатки пальцев.