– Ирка, хватай ее за передние ноги, я ухвачу задние.

Самое странное, что Стелла не сопротивлялась, не вырывалась,не рычала, хорошо еще, что тащить многокилограммовое тело далеко не пришлось,мы сунули несчастную дворнягу в большую джакузи, которая расположена в бане, иприступили к помывочной процедуре.

Милые мои, если кому из вас придется отскребать от соляркиздоровенную собачищу повышенной лохматости, запаситесь грузовиком терпения ипримите мои соболезнования.

Целый час мы с Иркой, не разгибаясь, пытались привестипонуро стоящую Стеллу в божеский вид, лили ей на спину сначала шампунь длясобак, потом для людей, следом гели для душа, пенку, потом Ирка в порывевдохновения приволокла средство для посуды, но тщетно, шерсть дворняги нестановилась чистой, она по-прежнему имела слипшийся вид и темно-коричневыйколер.

– Может, обрить ее наголо? – предложила Ира,вытирая пот со лба.

– Забыла про Павла Петровича с пистолетом? –напомнила я, отдуваясь и оглядывая несчастное животное.

Стелла сидела по шею в воде, наружу торчала лишь чернаябашка с прилипшими к черепу ушами и совершенно страдальческими глазами. Рукипотянулись к трюфелям.

– На, милая!

Дворняжка благодарно слопала подачку.

– Дайте и мне конфетку, – попросила Ира.

– Пакет пустой.

– Вы Стеллу покараульте, в кладовку сбегаю.

– Лучше ты ее постереги, – предложила я, –сама схожу, заодно аспирин выпью, голова заболела.

– Ступайте, – милостиво кивнула Ирка, – меняпокамест ничего, кроме совести, не беспокоит. Ну, чего я на бедняжку налетела?Ясное дело, растерялась она в чужом доме! А вы, Дарь Иванна, ваще Змей-Горыныч,славно придумали, запереть несчастную у котлов. Вот и результат, теперьмучаемся.

Прикусив нижнюю губу, я пошла на кухню. Ну вот, виноватый,слава богу, найден, кто бы сомневался, что им окажется Дашутка!

Обозлившись на Ирку, я решила спокойно перевести дух. Неболит у нее ничего, кроме совести? Вот и пусть мучается около Стеллы, а ко мнеподбирается мигрень, поэтому сначала выпью лекарство, хлебну сладкого чаю,выкурю сигаретку и лишь потом вернусь к джакузи.

Спустя десять минут я вошла в баню и услышала счастливыйвопль Ирки:

– Смывается!

– Да ну?

– Точно, только медленно.

Я подошла к ванне, пены стало еще больше, а на голове уСтеллы торчала теперь «шапка» из взбитых пузырьков, оставалось лишь поражатьсятерпению собаки, или она перепугалась до остолбенения и поэтомубеспрепятственно позволяет тереть себя, словно тряпку?

– Во, идея в голову пришла, – похвасталасьИрка, – применила одно средство, суньтесь в воду и потрогайте шерстку –скрипит.

И правда, липкая солярка наконец-то смылась.

– Класс, – радовалась Ирка, – лишь сполоснутьосталось.

Я схватила второй душ и принялась щедро лить на Стеллу воду.

Домработница вытащила затычку, мыльная жидкость с ревомустремилась в трубу, я смотрела на струи, которые стекали с тела Стеллы,сначала они имели коричневый цвет, потом рыжий, затем зажурчала совершеннопрозрачная вода.

– Чой-то не пойму, – протянула Ирина, –полощем, полощем, а Стелла вся в пене.

Я оторвала взор от весело бегущих пузырьков и обозрелаСтеллу, посередине джакузи тряслась… белая собака. Моя рука осторожно потрогалашерсть, абсолютно промытая, никаких признаков мыла.

– Поседела от ужаса! – попятилась Ирка. – Во,несчастье! Теперь этот Павел Петрович вас, Дарь Иванна, точно пристрелит.

– Почему меня? – только и сумела поинтересоватьсяя.

– А кого еще?

Действительно, железный аргумент. Кроме меня, никого и ненайти.

– Мусик! – радостно закричала Маня, врываясь вбаню. – Чем занимаетесь?

Я вздрогнула и ловко набросила на Стеллу банное полотенце,Ирка же кинулась к Манюне и, моментально забыв про мой категорический приказмолчать про Павла Петровича, вывалила девочке все новости.

Машка нахмурилась, подняла махровую ткань, поцокала языком ивелела:

– Колитесь, чем мыли бедолагу?

– Шампунь, гель, пена, – стала загибать пальцыИрка и остановилась.

– Дальше, – приказала Маня.

– Средство для посуды.

– Следующее.

– Все, – слишком честно воскликнула домработница,глаза Ирки забегали из стороны в сторону.

– Не ври!

– Ну…

– Говори!

– Ой, она правда поседела! От ужаса, ее Дарь Иванна укотлов спрятала, – попыталась перевести на меня стрелку домработница.

– Мировая ветеринария до сих пор не имеет примеровпоседения собак в одну секунду, – прищурилась Маня, – лучше тебепризнаться, что вылила на Стеллу. Надеюсь, не туалетного утенка?

– Что я – дура?

– Бывает иногда, – хихикнула Машка.

– Вот! Еще и обижают, – встала руки в бокаИрка, – старалась из-за Дарь Иванны! Мне вовсе неохота, чтоб ее тутпристрелили.

Я улыбнулась, Ирка лентяйка, но она, похоже, любит хозяйку.

– Придет этот Павел Петрович, – продолжаладомработница, – натопчет, нагваздает, потом кровища хлынет, а комуубирать? Ясное дело, мне грязь выносить. А поминки сделают? Катьке одной несправиться, пеки, Ирка, пятьсот блинов! Нет уж, пусть Дарь Иваннаживая-здоровая ходит, от нее, конечно, геморрою полно, но…

– Лучше говори, чем вымыла собаку! – оборвала янахальные Иркины речи.

– Вон стоит, в коробке!

– Стиральный порошок!!! – всплеснула руками Маня.

– Ага, – залебезила Ира, – хорошая, дорогаяштука, Александр Михайлович вечно пятна на рубашки ставит, совсем заколебалменя с ними, да и Дарь Иванна неаккуратная, а там написано: уничтожает любыеследы!

Вербальная активность впервые в жизни покинула меня, потом вголове появилась мысль: наверное, это средство и впрямь замечательное, смываетвсе, даже пигмент волос.

– Не пользуйся им больше никогда, – сдавленнымголосом прошипела Маня, – вот что со Стеллой сделалось.