неуважением по отношению к королеве, но и у президента мы не могли отнять его кресло. Наконец Франклин решил проблему. «Почему бы нам не купить еще два таких же кресла?» Так мы и сделали, и все было хорошо.

Я сказала Франклину, что, согласно британскому протоколу, старший дворецкий Филдс должен встать с секундомером в руке и через тридцать секунд после того, как ему и королю подадут блюда, командовать дворецкому, чтобы блюда подали королеве и мне. После этого я спросила, что делать с правилом Белого дома, согласно которому президента всегда обслуживают первым. «Мы не станем требовать от Филдса, чтобы он следил за секундомером, – сказал он. – Нас с королем обслужат одновременно, а вас с королевой – после нас».

Затем последовал другой серьезный вопрос: должен ли президент сесть между королем, справа, и королевой, слева, а я – справа от короля? Или будем следовать своему обычаю? Франклин наконец решил, что мы будем следовать обычаю Соединенных Штатов. Король сядет справа от меня, а королева – справа от Франклина. Причина этого решения заключалась в том, что нам казалось не совсем справедливым усаживать короля между нами, ведь у него было так мало времени для встреч и разговоров с другими людьми, а с нами король и королева планировали видеться часто. Позже Франклин объяснил это королю, который принял все условия самым очаровательным и восхитительным образом.

Государственный секретарь и миссис Халл со своей компанией встретили членов королевской компании на Ниагарском водопаде и сопроводили их на поезде в Вашингтон. Их прибытие и шествие к Белому дому сопровождалось пышным зрелищем. Моему мужу такое всегда нравилось, потому что он любил устраивать шоу. Я же этого боялась. В назначенное время мы отправились на вокзал и вместе с правительственными чиновниками, входившими в приемную комиссию, стояли в приемной комнате президента, ожидая поезда.

После представления мы с мужем проводили королевскую чету через почетный караул, выстроенный перед вокзалом. Прозвучали британский национальный гимн и «Знамя, усыпанное звездами», а из двадцати одного орудия прогремел салют. Затем сделали неизбежные фотографии, и, наконец, мой муж, король, королева и я сели в свои машины и вместе с военным эскортом медленно поехали к Белому дому. На всем пути мы встречали толпы людей, и я завороженно наблюдала за королевой. Она обладала самыми изысканными манерами, с интересом кланялась направо и налево и смотрела на людей в толпе так, что я уверена, многие из них почувствовали, будто ее поклон был адресован лично им.

Несмотря на жару, лакей накрыл колени королевы легким покрывалом, когда она садилась в машину. Она сидела на подушке, в которой, как я потом обнаружила, находились пружины, чтобы ей было легче постоянно кланяться. То же самое сделали и для короля.

Сразу после прибытия в Белый дом в Восточной комнате состоялся так называемый дипломатический круг для глав всех дипломатических миссий и их жен. В то время британский посол сэр Рональд Линдсей был дуайеном[7] дипломатического корпуса, поэтому представлял глав миссий и их жен королю, а леди Линдсей представляла их же королеве.

После обеда мы поехали кататься по Вашингтону: король и мой муж в одной машине, а мы с королевой – в другой. Наш маршрут заранее расписали, чтобы люди имели возможность увидеть Их Величества. Это, конечно, означало, что у нас не будет особой возможности пообщаться, кроме случаев, когда мы ехали там, где люди не могли выстроиться на тротуарах. В какой-то момент королева прониклась ко мне симпатией, внезапно сказав: «Я читала в газете, что на вас набросились с критикой из-за того, что вы посетили собрание рабочих Управления промышленно-строительными работами общественного назначения. Меня удивляет существование критики вообще, потому что гораздо лучше позволить людям высказать их обиды, и особенно ценно, если они могут высказаться тому, кто, как им кажется, способен им посочувствовать и достучаться до главы правительства с их проблемами».

Пока нас не было, дома произошло несколько забавных вещей. Экономка, миссис Несбитт, была измотана, а когда ее начинали изводить, она обычно обращалась к мисс Томпсон. Многочисленные слуги, размещенные в специальных комнатах, требовали столько внимания, сколько экономка планировала уделить всем вместе взятым. Первый намек на трудности между нашим персоналом и королевским появился, когда экономка сообщила, что камердинер короля предъявляет необоснованные требования и ему не нравится наша еда и напитки. Даже дворецким было трудно: они не привыкли, чтобы среди слуг соблюдался протокол. Когда горничная королевы шла из ее комнаты по коридору второго этажа к лифту, один из швейцаров спросил, не передаст ли она фрейлине, что королева вызывает ее к себе. Горничная выпрямилась, сказала: «Я горничная королевы», – и вышла в коридор. Швейцар, к этому времени измотанный из-за жары и переработок, заявил: «И что теперь, важной шишкой стала?»

В ту ночь все, включая короля и королеву, должно быть, вздохнули с облегчением, когда наконец-то легли спать.

На следующее утро, перед тем как покинуть Белый дом, Их Величества прошли вдоль ряда журналисток и поздоровались с ними, затем направились в британское посольство, где приняли членов британской колонии, а оттуда – в Капитолий. В Капитолии их встретили вице-президент и спикер Бэнкхед, а затем сопроводили в ротонду, где они приняли членов Сената и Палаты представителей. После этого они встретили нас на авианосце «Потомак», и мы пообедали, пока плыли вниз по реке. В Маунт-Верноне состоялась обычная церемония, во время которой король возложил венок на могилу Вашингтона. Времени оставалось все меньше, и некоторых людей, которые специально туда приехали, представили королю и королеве, когда они спешили взглянуть на старый дом Маунт-Вернон и его окрестности.

По дороге домой мы остановились в Форт-Ханте, чтобы посетить лагерь Гражданского корпуса охраны природы. Мой муж, конечно, не мог гулять с королем и королевой, но я живо помню этот визит, ведь он меня многому научил.

Король вместе с комендантом лагеря направился к мальчикам, которые выстроились в две шеренги под палящим солнцем. По пути мы увидели большую доску объявлений с фотографиями лагерей со всей страны. На них были отображены виды работы, которую выполняют мальчики, но король не взглянул на них.

Пока мы шли вдоль длинной шеренги, он останавливался перед каждым мальчиком и задавал вопросы, пока королева общалась с тем, кто стоял рядом. Я, конечно, гуляла с королевой. В конце первой шеренги комендант был готов не переходить ко второй, но король автоматически повернулся и пошел к ней. Он задавал действительно интересные вопросы, например, нравится ли мальчикам еда, чему они учатся, рассчитывают ли они, что это поможет им получить работу, и, наконец, сколько они зарабатывают.

Он заранее объяснил нам, что долгое время