подалась к нему, взмахнув крыльями и буквально обрушившись стремительным ураганом. Ярость утихла, оставив в голове лишь одну мысль: я выиграю. Я выжила в детстве, получив своё прозвище, я выжила у Цербера, в рабстве и в бегах. И если этот сучий Барон думает, что оторвёт мои крылья, то он серьёзно ошибается.

Удары Томена были резкими, сильными. Он старался целиться в руки и шею, но большинство его ударов я блокировала крыльями. Лезвие тут же отскакивало от перьев, давая мне лишнюю секунду. Её хватало, чтобы нанести хотя бы царапину на тело Барона. И всё таки я чувствовала, что уступаю ему. Мне не хватало силы, не хватало выносливости, а от тяжёлых крыльев замедлялись движения. Вот бы вновь окунуться в ту тьму и одним взмахом избавиться от Томена…

Резкая боль вспыхнула на щеке – Томену удалось меня зацепить, срезав пару прядей. С рыком, вырвавшимся из глотки, я отбила его удар, но тут же вынуждена была перейти в защиту, отступая назад и выжидая момента.

Крылья мешали. Сильно мешали. Они не для наземного боя, и сделав ложный выпад, я скользнула под рукой Томена, убирая крылья и оставляя золотую полоску, идущую от его рёбер до спины.

– Неплохо, – отступив назад и смахнув с лица светлые волосы, оскалился хиим. – Но не то, что я ожидал.

Он с ленивой грацией крутанул кинжал, чиркнув лезвием по камню.

– Видимо, это всё, на что ты способна… печально.

Я скрипнула зубами, рывком преодолев расстояние между нами и метя в шею Томена. Лезвия скрестились, отчего даже искры посыпались в стороны, и глаза хиима блеснули хищным огнём.

– Прощай.

Что–то холодное и острое впилось в бок, заставив опустить взгляд и замереть. В свободной руке Томена был нож, лезвие которого почти полностью вошло чуть ниже рёбер. Ледяные мурашки пробежали по спине, и тело среагировало быстрее, чем разум. Резко дёрнувшись в сторону, я разрубила лезвие пером, и пока хиим пытался поймать равновесие, другим пером отсекла ему руку до локтя. Лаи испуганно закричала, смотря, как золотая кровь полилась на камни, а Томен осел на колени, сдерживая полный ярости и боли крик.

Воздух рывками срывался с губ. Надо было закончить дело. Надо было добить эту тварь… но нельзя. Убью Барона, и на меня ополчатся остальные, даже не смотря на то, каким гадом был этот Томен Нур–Мал.

Я плюнула ему под ноги, подбежав к Лаи и морщась от лезвия, что с каждым движением впивалось всё глубже в плоть. Надо было его вытащить, но времени не было.

– Руку! – крикнула я, едва узнав свой осипший голос.

Лаи с ужасом смотрела на меня, но покорно шагнула навстречу. Я схватила её за талию, с лёгкостью подняв на руки и ощутив, как за спиной распростираются крылья. Лёгкий толчок, сильный взмах, от которого всё внутри перевернулось, и мы уже были над одним из островов…

– Внизу! – услышала я голос Лаи сквозь свистящий ветер. Она вцепилась в мою шею так, словно готова была сломать её.

Я обернулась, но было поздно. Брошенное Томеном копьё ударило по спине с такой силой, что я потеряла равновесие. Мы устремились вниз, падая в облака навстречу приближающейся земле. Дыхание сбилось, и прижав к груди Лаи, я из последних сил попыталась расправить крылья. Каждое движение отзывалось такой дикой болью, что хотелось кричать. На глаза уже выступили слёзы.

Звёзды, если я выживу… я повешу у себя в комнате портрет с Ориасом и больше никогда не буду отмахиваться от него. Я готова делать всё, что он говорит, слушать каждое его слово, если мне больше никогда не придётся встречаться с опасными существами в одиночку.

Ветер поймал нас, и мы заскользили над высоким, с плотной кроной, лесом. Я едва видела, куда лечу: в глазах помутилось от боли, и каждый взмах давался через силу. Ноги уже задели ветки, и край крыла зацепился за листву. Я закрыла глаза буквально на миг, и тут же провалилась во мрак, ощутив перед этим чей–то возглас и впившиеся в лицо ветки.

***

Что–то щекотало нос, заставив фыркнуть и повернуть голову. Пахло деревом, сочными листьями и прелой травой. Веки были тяжёлыми, неподъёмными, однако я заставила раскрыть глаза. Всё плыло, тут и там мелькали разноцветные круги. Я поморщилась, качнув головой и ощутив тупую боль в виске.

Болело всё тело. Словно взяли и сломали мне большинство костей, хотя это и было невозможно. Стоило согнуть палец, как вспышка боли пронзала в первую очередь живот и голову, а уже потом всё тело. Я не выдержала и простонала сквозь зубы, вновь раскрыв глаза и пытаясь вспомнить хоть что–то. Звёзды, и когда мне было в последний раз так плохо?

До ушей долетел шорох и мягкий звук шагов. Я невольно напряглась, зажмурив глаза и чуть повернув голову. Перед глазами мелькнула рваная грязная ткань, и чьи–то тёплые пальцы коснулись лба. Неприятное покалывание заставило поморщиться и из последних сил сфокусировать зрение на знакомом лице.

Лаи.

Золотая хиимка выглядела плачевно: на скуле темнел пугающего вида синяк, нижняя губа была рассечена, да и всё лицо было в ссадинах. Однако в светло–песчаных глазах Лаи было нечто, схожее с облегчением и радостью.

– Очнулась? – даже улыбнулась она, заботливо убрав с щеки прилипший волос.

– Сколько…

– Несколько часов, – опередила меня та. Видимо, бегство от Томена придало ей сил: говорила хиимка пусть и тихо, но уже куда твёрже и уверенней. – Я выкинула чип, так что вряд ли нас быстро найдут. Но оставаться на одном месте нельзя.

– Значит, – с силой проговорила я, пытаясь подняться на локоть, – нам… нужно идти.

– Тебе лучше отлежаться, – тут же опустила меня обратно Лаи, и по её взгляду стало ясно, что лежать мне предстоит долго. – Я попыталась вытащить лезвие, но… я боюсь, что если выну его, всё будет только хуже.

Я опустила взгляд ниже, смотря на свою перемотанную тряпками талию. На боку виднелась расплывчатое багровое пятно с едва заметным бугорком – сломанным лезвием. У меня всё так и похолодело внутри, заставив лишний раз поморщиться. И почему мне не могли укрепить кожу? Радовало то, что когда меня обследовали на Файи, оказалось, что не только мои кости укреплены, но и органы. Так что внутри ничего не задето, но двигаться от этого было не легче.

Сняв с запястья браслет, я заставила себя набрать сообщение Айшелу. Если повезёт,