и преследовали разведчиков Уорика. Солнце уже садилось, и сражение откладывалось, но стороны фактически могли видеть друг друга. Обе армии разбили лагерь на открытой местности к северу от Барнета. Влажный и холодный ночной воздух прорезали огненные вспышки и грохот пушек со стороны армии Уорика. В темноте толком прицелиться не удавалось, и ядра, не причинив вреда, пролетали над головами солдат короля.

В пасхальное воскресенье светать начало около четырех. Над землей висел густой туман, заполнивший пространство между войсками так, что они «потеряли друг друга из виду». Но почти всем присутствовавшим, в том числе ветеранам Таутона, доводилось сражаться и в худших условиях. Как только показались первые лучи солнца, Эдуард «вверил свое дело и исход сражения Всевышнему», поднял знамена, приказал трубить атаку и повел солдат вперед прямо на огонь вражеской артиллерии[345]. Настал час расплаты.

Эдуард сам стоял во главе своей армии, на левом фланге командовал барон Гастингс, на правом — Ричард, герцог Глостер. Им противостояли Оксфорд, Монтегю, Эксетер и Уорик, который предпочел командовать из тыла. Солдаты в обеих армиях были распределены неравномерно: в восточной части поля боя людей Глостера было гораздо больше, чем солдат Эксетера, Гастингс же с трудом давал отпор Оксфорду на западе. В результате Гастингс понес чудовищные потери, его войско было разбито и бежало назад в Лондон, принеся с собой не имевшие ничего общего с действительностью ужасающие вести о том, что Уорик одержал победу и, убив Кларенса и Глостера, захватил Эдуарда в плен.

Но все было не так. Из-за густого тумана пушки смолкли, и противники сошлись в «жестоком и смертельном» ближнем бою. Эдуард сражался в самом центре, видимость была настолько плохой, что он, как и его солдаты, не мог «разглядеть почти ничего вокруг». Тем не менее он «мужественно, решительно и отважно разил» своих врагов, «с великой жестокостью бил и крушил все, что стояло у него на пути… сперва одной рукой, потом другой… так что перед ним уже ничего не оставалось»[346].

Эдуард привык сражаться без коня, Уорик же, по словам одного хрониста, бросался в бой вместе со своими солдатами, а затем садился на лошадь, «и если он понимал, что перевес на его стороне, то смело шел в атаку вместе с ними, если же нет, то вовремя заботился о себе и своем побеге»[347]. В битве при Барнете его брат Монтегю настоял на том, что Уорик должен продемонстрировать отвагу семьи Невилл и сражаться пешим, отослав лошадей. Это привело к гибели графа. Через несколько часов линии соперников повернулись на девяносто градусов, и позиции двух армий смешались. Граф Оксфорд, вернувшийся из погони за людьми Гастингса, вновь оказался на затянутом туманом поле и пошел в атаку на, как ему казалось, тыловые линии Эдуарда. На самом же деле он наткнулся на солдат Монтегю. В тумане и суматохе битвы отряд Невилла, очевидно, принял герб Оксфорда — звезду — за солнце, которое было на гербе Эдуарда, и тут же обратил оружие против своих союзников[348]. Над армией ланкастерцев Невиллов пронесся крик «Измена», и ее ряды смешались. Посреди этой неразберихи Уорик развернулся, чтобы выбраться с поля боя и спастись. Но доспехи едва позволяли ему идти. Когда ему все-таки удалось найти коня и поскакать в сторону Сент-Олбанса, за ним в погоню бросились йоркисты. Уорика загнали в небольшой лесок у дорожной развилки, схватили и убили, даже не доставив к Эдуарду IV. На поле брани остался его брат Джон, маркиз Монтегю, которого «убили… в открытом бою вместе со многими другими рыцарями, сквайрами, дворянами и прочими»[349].

К восьми утра на Пасху все было кончено. Поле боя было усеяно десятью тысячами выпущенных стрел[350]. Граф Оксфорд бежал в Шотландию. Эксетера бросили умирать, но в конце концов его разыскал слуга, который дотащил его до Лондона и спрятал в Вестминстере. Позже Эксетера забрали из аббатства и заключили в Тауэр, где он провел следующие четыре года. В бою погибли союзники Эдуарда: барон Кромвель, барон Сэй и сэр Уильям Блаунт. Его брат Глостер и шурин барон Скейлз были серьезно ранены. Тысячи убитых с обеих сторон остались лежать на поле брани. На хромых лошадях, с перебинтованными лицами — у некоторых были отрублены носы — еле-еле добрались до Лондона те, кому это было по силам. «Все люди говорят, что за последние сто лет не было в Англии более яростной битвы», — сообщал в одном из писем иностранец, обладавший обширными связями[351]. Не было никакого сомнения в том, что Эдуард одержал громкую победу. По словам хрониста, записавшего официальную историю сражения, святой Георгий, Дева Мария и все святые на небесах рассудили, что истина и правда на стороне Эдуарда. Чтобы продемонстрировать это, тела Уорика и Монтегю привезли в Лондон «в двух ящиках, и их положили на камни внутри церкви Святого Павла, и там они лежали обнаженные, только тряпица была обмотана вокруг срамных мест каждого, и все, кто из Лондона и других мест, могли видеть их, и таковых пришли многие тысячи»[352].

У Эдуарда оставался всего один враг. 16 апреля королю сообщили, что королева Маргарита вместе с сыном, принцем Эдуардом, его женой Анной Невилл и другими сторонниками, включая барона Венлока, наконец-то дождалась попутного ветра из Нормандии и ее флотилия из семнадцати кораблей пристала к южному побережью у Уэймута. Там их встретили союзники: Эдмунд Бофорт, герцог Сомерсет и Джон Куртене, граф Девон. Теперь казалось, что убийствам и разрушениям никогда не наступит конец. Иностранные дипломаты, до которых через пролив долетали обрывки новостей, качали головами и поражались тому, насколько в английской политике все вверх дном. «Лучше бы эта страна и ее народ, в которых нет никакой устойчивости, ушли глубоко под воду, так как писать о них для меня — пытка, и каждый раз о том, что творится в Англии, слышишь разное», — сообщал в письме домой в Милан посол Беттини. Одно можно было сказать наверняка: спокойствия в королевстве не предвиделось.

Армия Ланкастеров пробиралась через суровые земли к северу от Глостера на восточном берегу реки Северн: «поросшие лесом, с узкими тропками и каменистыми дорогами, где не было ни единого хорошего места для привала». Была пятница, 3 мая, и к этому моменту многие из них, включая королеву Маргариту и принца Эдуарда, находились в пути более трех недель. Уже несколько дней их преследовала вражеская королевская армия под командованием Эдуарда IV. Обе армии теперь направлялись к городку Тьюксбери, где была переправа на другой берег реки, откуда открывался путь до самого Уэльса. Оба войска были измотаны, но командующие гнали их вперед. Когда