нему присоединялись новые сторонники. Поначалу их было немного, но постепенно становилось все больше и больше, и в конце концов «силы его приросли» «отрядами хорошо снаряженных и вооруженных для войны солдат»[334]. 29 марта Эдуард подошел к Ковентри, где вместе со своими союзниками — Джоном де Вером, графом Оксфордом, Генри Холландом, герцогом Эксетером, и бароном Бомонтом — затаился Уорик. Граф предпочел уклониться от сражения и, ожидая, пока подойдет подкрепление под командованием Монтегю и Кларенса, укрылся за стенами города, запер ворота и отказался выходить. Следующий шаг был за Эдуардом, и именно в этот момент он отбросил притворство и решительно заявил о намерении разгромить приверженцев «Генриха-узурпатора»[335].

Из Ковентри Эдуард устремился на запад, а затем повернул в сторону Оксфорда и Лондона. Весть о его возвращении шла впереди него. Совсем скоро она достигла второго главного мятежника, Джорджа, герцога Кларенса, который находился на западе страны, когда Эдуард высадился в Англии. Кларенс в исступлении пытался собрать войско, чтобы присоединиться к графу Уорику. Но у такого труса и перебежчика, как он, духу не хватало напасть на старшего брата. К тому же Кларенс попал под влияние двух своих сестер, Маргариты, герцогини Бургундской, и Анны, герцогини Эксетер, которые советовали ему заключить с Эдуардом мир. 3 апреля он встретился с братом неподалеку от Банбери и вместе с Риверсом, Гастингсом и Глостером бросился ему в ноги. Эдуард «поднял его и поцеловал много раз», заверил в том, что теперь между ними царит мир, и взял Кларенса с собой обратно в Ковентри в надежде, что на этот раз ему удастся уговорить Уорика покинуть свое убежище. Но граф вновь остался за стенами, хотя к нему уже присоединился брат, Джон Невилл, маркиз Монтегю. Эдуард решил не тратить время в ожидании сражения и в пятницу 5 апреля выехал в Лондон.

Во вторник 9 апреля членам лондонского городского совета, которые были осведомлены гораздо лучше заграничных дипломатов и знали, что войска Эдуарда вовсе не были разгромлены, стало известно, что «Эдуард, последний король Англии, спешит в город с сильной армией»[336]. Также совет получил письмо от Уорика, в котором тот требовал сохранить город за королем Генрихом. Давление было так велико, что мэр Джон Стоктон скрылся у себя в спальне и не выходил оттуда. Но в его отсутствие другие члены совета решили не оказывать Эдуарду сопротивления. Причин было множество. Королева Елизавета с дочерьми и новорожденным сыном, а также множество других йоркистов все еще скрывались в Вестминстере, неподалеку от городских стен. К тому же лондонские торговцы одолжили Эдуарду крупную сумму, что, по словам Филиппа де Коммина, хрониста из Бургундии, «вынудило всех купцов, бывших его кредиторами, предстать перед ним». Коммин, который, как всякий хороший хроникер, был охоч до сплетен, также добавил, что «благородные дамы и жены богатых горожан, с которыми у Эдуарда ранее была связь, вынудили своих мужей и родственников принять его сторону»[337].

Эдуард въехал в Лондон в Чистый четверг и обнаружил, что его друзья уже завладели Тауэром. Сторонники графа Уорика, которых можно было узнать по гербу с медведями и посохом с зазубринами на плащах, спешили скрыться. Эдмунд Бофорт, герцог Сомерсет, выехал из Лондона на побережье, где должен был встретить королеву Маргариту. Брат Уорика, предатель Джордж Невилл, архиепископ Йоркский, остался в столице и отвечал за «другого» короля. Когда Эдуард подходил к Лондону, Невилл попытался заручиться поддержкой горожан, устроив уличную процессию во главе с Генрихом VI, но его подняли на смех. Генрих выглядел жалким, потерянным пожилым человеком, вместо роскошного одеяния по последней бургундской моде его плечи покрывал старый синий плащ. На самом деле набожный Генрих оделся в соответствии с церковным календарем: Чистый четверг, день накануне Страстной пятницы, считался днем траура. Тем не менее одному из лондонских хронистов показалось, что «ему как будто не во что было переодеться»[338]. Сама процессия тоже сильного впечатления не производила. Барон Зуш, который нес церемониальный меч, выглядел старым и обессилевшим. Вокруг короля собралась совсем небольшая толпа. И даже символ их сопротивления — поднятый над процессией шест с двумя лисьими хвостами — казался кривым и жалким. Это «больше напоминало театральное представление, чем появление государя перед народом», как записал хроникер. Вот какая атмосфера царила в Лондоне, когда под «всеобщее одобрение горожан», ожидавших его распоряжений, там появился сильный и энергичный Эдуард[339].

Сначала он заехал в собор Святого Павла, чтобы вознести благодарность небесам, а сразу после этого отправился во дворец епископа Лондона в Ламбете, чтобы захватить Генриха VI. Слабый и безучастный, облаченный в поношенную одежду, Генрих обнял Эдуарда и приветствовал его: «Мой кузен Йорк, добро пожаловать. Я знаю, что, пока моя жизнь в твоих руках, я в безопасности»[340]. Эдуард заверил его, что все будет в порядке, и отослал обратно в Тауэр в сопровождении архиепископа Йоркского. Сам же поехал в Вестминстерское аббатство и там вновь вознес благодарности перед алтарем святого Эдуарда, покровителя английской монархии. И только из собора он наконец-то отправился в жилые покои аббатства, где его ожидала королева Елизавета. Она получала от него письма, в которых Эдуард сообщал о своем возвращении, но личная долгожданная встреча не шла с ними ни в какое сравнение. С начала восстания Уорика Елизавета потеряла отца и брата. Она укрывалась в аббатстве полгода, и в официальных записях говорилось, что все это время она испытывала «большие бедствия, горе и тяготы, которые она перенесла с такой покорностью, которая только может быть у живого существа». Королева представила Эдуарду его крошечного тезку, «к величайшей радости короля, его законного сына, принца»[341]. Счастливые воссоединившиеся супруги провели ночь в городе, в замке Бейнардс, принадлежавшем матери Эдуарда. На следующий день, утром Страстной пятницы, Эдуард вместе с братьями и союзниками разрабатывал план на случай «непредвиденных опасностей, которые, вероятно, ожидали их»[342].

«В Великую субботу на Пасхальной неделе, — писал современник, — [Эдуард] покинул город вместе с армией и, медленно продвигаясь вперед, подошел к Барнету в десяти милях от города и там разбил лагерь накануне дня Воскресения Господа нашего»[343]. В армии было два короля, так как Эдуард взял Генриха с собой. Маловероятно, что Генрих сумел бы сбежать или хотя бы задумался о побеге из Тауэра, но очень важно было, чтобы он оставался вместе с войском Эдуарда, так как с другой стороны по дороге из Сент-Олбанса шел граф Уорик. Он наконец-то выехал из Ковентри, «назвав себя командующим Англии, якобы назначенным по воле короля Генриха»[344]. Таким образом, физическое присутствие Генриха на стороне противника графа явно указывало на ложность этого заявления.

Первая встреча двух войск произошла на исходе дня в субботу. Солдаты Эдуарда перехватили