«Там среди бурного моря вьется Андреевский стяг

Бьется с неравною силой гордый красавец Варяг»

Степан хрипел слова старой песни, продираясь через ветки, ломая сухие сучья. Поднялся на взгорок, спустился в лощину. Полностью эту песню он не помнил и повторял раз за разом то, что крутилось обрывками в его голове.

«Сбита высокая мачта, броня пробита на нем

Борется стойко команда с морем огнём и врагом»

Начался навал деревьев, сбитых взрывной волной. Степан заматерился многоэтажно, перелезая через сучковатые стволы. Взобрался на пригорок.

— Мы пред врагом не спустили славный Андреевский стяг…, - запел он, было, вновь и осекся. Впереди расстилалась выжженная земля. Тлели жаркие угли — всё, что осталось от, недавно растущего здесь, леса. Горячий ветер ударил в лицо.

Закатное солнце пробилось через тучи, и на фоне его лучей, Степан увидел далекий силуэт. Невольно вскинул руку с бластером, но опустил, приглядевшись. Вовка это. Стоит неподвижно на вершине холма. Чего он стоит там на виду? Сейчас же срежут его огнем!

Чертыхаясь, Степан запрыгал по горячей земле. Добежал до Вовки. Тот, как стоял неподвижно, так и стоит. Вниз под ноги свои смотрит. А у ног его Василий лежит на спине. Руки в стороны раскинул. Черный весь. Лицо обугленное, и одежда на нем дымится.

— Тваааарь! — завопил Степан и резанул лучом бластера по кругу.

— Нет его здесь, — угрюмо произнёс Вовка. — Не тратьте патроны, поручик Голицын. Уничтожен он. Батя мой его сделал.

— Васька! — Степан склонился над Василием. — Черт! Как же так! Васька!

— Батя! — Вовка тряхнул Василия за плечо. — Ты не можешь умереть, батя! Мы же с тобой огонь воду и медные трубы прошли! А ты снова в огонь ринулся. Нас закрыл. Вставай!

— Не надо, Вован. Не тревожь его, — негромко произнес Степан. — Он далеко уже. Так надо было.

— Нет! — крикнул пронзительно Вовка. — Смерти нет! Это иллюзия! Я знаю это!

"Как бы не тронулся парнишка, — подумал Степан. — Хватило ему сполна"

— Нет смерти, нет, нет, — повторял, как заклинание Вовка, опустившись на колени и обхватив свою голову руками.

Что такое? Показалось ли? Степан весь превратился в зрение. Нет, не показалось. Теперь уже он явно увидел. Василий рукой пошевелил. Точно! Руку поднял! Поднять-то поднял и вновь опустил бессильно.

— Живой! Вовка! Живой твой батяня! — завопил, что есть мочи Степан. А Василий глаза открыл.

— Чего орете тут? — спросил он и протяжно вздохнул. — Мертвого разбудите.

— Вот и разбудили! — заорал вне себя от радости Степан.

— Я же знал! Я же знал! — Вовка на ноги вскочил и подпрыгнул метра на два не меньше.

— Ты как? — спросил Степан. — Руки, ноги целые? Идти сможешь. Как самочувствие?

— Как ни странно, вроде, неплохое, — ответил Василий, приподнявшись и глядя на свою обгоревшую одежду.

— Ежели идти можешь, тогда уходим отсюда. Мрачно тут, — произнёс Степан, озираясь по сторонам. — Неуютно здесь. Хотя Вовка утверждает, что этой твари нет больше. Сгинула она. Выходит, что ты её сделал? Как же это у тебя получилось? Легко так.

— Легко, очень легко, — усмехнулся Василий. — Пошли. Только вот куда идти?

— А куда глаза глядят! — воскликнул Вовка. — Только подальше отсюда. Мы через миры и нереальности прошли. А здесь-то уж выйдем куда-нибудь. Дома мы, считай. С нами теперь сила великая, победившая самое совершенное оружие вселенной.

Он посмотрел на отца и восторженно улыбнулся.

* * *

Костер весело стрелял искрами в темноту. Где-то в глубине леса изредка вскрикивала ночная птица.

— Да, уж, — покачал головой Степан, отбросил в сторону обглоданную косточку и откинулся на еловые ветки. От зайца, подстреленного бластером, и зажаренного на костре, ничего не осталось.

— Вот так всё и вышло, — кивнул Василий.

— Получается, что он сам себя уничтожил? — спросил Вовка.

— Получается, что так, — согласился Василий.

— Что же это за сила такая, что неземной огонь может отражать? — задумчиво спросил Степан.

— Не знаю, — пожал Василий плечами. — Сила жизни, я так полагаю. Нет ей равных в этом мире. В нас она находится. А тот эликсир, что я выпил, эту силу будит. Как же вовремя всё произошло. Каменецкий про эту свинью мне напомнил. А у меня, словно, вспышкой в голове всё озарило. Вспомнил я слова Бакоты, что этот Анубис только собственным оружием может быть уничтожен. Ещё вспомнил, как пули от той свиньи отражались. Не зря же в неё через отверстие в двери стреляли. А Каменецкий говорил, что чем мощнее удар, тем отражение сильнее. Вот я и решил рискнуть. Всё равно нечего терять-то.

— Получается, что отражением его убило, — хмыкнул Степан.

— Выходит, что так, — согласился Василий. — Сам же себя и уничтожил, своим же оружием.

— Свинку жалко, — буркнул Вовка. — Завалило взрывом.

Жертва науки, — рассмеялся Василий. — Если бы не она, то кто его знает, что было бы. А может быть она ещё выберется из — под земли. Как-никак тоже ведь этот эликсир пила. Выберется, и в лесу жить будет. Волков будет разгонять. Сверхсвинья, можно сказать.

Все замолчали. Василий вдыхал свежий, ночной воздух, привалившись спиной к стволу дерева. В тишине слышно было лишь потрескивание костра.

— А ты теперь всегда такой будешь? — спросил Вовка. — Ты эту силу чувствуешь.

— Не знаю, — Василий пожал плечами. — Я живой, значит, есть во мне эта сила. А так я ничего особого не ощущаю.

— Давай испробуем, — Степан потянулся к бластеру.

— Но, но! Не надо шуток! Без надобности фокусы не показываю, — Василий отстранился рукой.

— Это точно. Не надо без надобности, — отметил Вовка. — У нас ещё много чего интересного впереди. Чувствую я. Не оставят землю в покое. А кто её теперь защитит? Да и бомба эта в земле затаилась. Много нам работы предстоит.

— Ну, положим теперь не скоро они смогут своего засланца сюда закинуть, — возразил Степан. — Чтобы пробить защитные сферы много энергии надо.

— Грамотный стал, — ухмыльнулся Вовка.

— Что это? — Степан прислушался, — свинья, как будто, хрюкает. Ага, точно она! Выбралась!

Монотонный звук нарушал тишину ночи.

— Да, никакая это не свинья. Это же телефон у меня! — воскликнул Василий, залезая в карман и вытаскивая мобильник. — Гляди, заработал! Чудеса! Кто это там? Алло! Слушаю!

— Говорит Мольгаут, — послышалось в трубке. — Рад поздравить вас с победой. От имени всех атанийцев.

— Спасибо, — ответил Василий. — А я рад тебе сообщить, что ты порядочная сволочь.

— Ну, почему же, — возразил голос в трубке. — Я вас укрыл. Спас, можно сказать. Другого пути не было, как нам казалось. Но мы ошибались. Признаться, все мы здесь удивлены и восхищены вами. Извиняюсь, что