— Очень убедительный аргумент. А теперь, пожалуйста, расскажи подробнее, почему он заслужил такую характеристику.

— Да потому что он убийца, эньора! А его люди — настоящие головорезы. Знаете, как вы в первый раз встретились с ним? Его разбойники всех тут хотели перерезать, потому что ллара Эула отказалась его спасти!

— Почему ллара Эула отказалась его спасти?

— Потому что он гад!

Я скептически приподняла бровь, и Рик начал торопливо рассказывать, что Элдред сын изменника, и его лишили фамилии и обязали служить империи. Блейн — это клеймо; Блейнам нельзя жениться и заводить детей, чтобы не распространять порок. Блейны должны искуплять грехи родителей, но Элдред Блейн плевал на все и грешил, пока не перешел черту, убив императора, и его казнили через сожжение.

— Раз он так плох, значит, и я не безгрешна, — сказала я.

— Да он просто воспользовался вами, влиял на вас!

— Хочешь сказать, что я ведомая?

На конопатом лице Рика выразилось сомнение.

— Ну-у, — протянул он, — вы женщина, так что…

— Понятно, — усмехнулась я. — Спасибо, Рик. Буду иметь в виду, с кем мне придется иметь дело.

— Выпроводите меня, да? — с неожиданной болью спросил он. — Ну конечно, да… Вы ему все простите, вы будете с ним, ведь он дракон! Да только вот он обращался с вами, как с вещью, он вам всю жизнь испортил, это из-за него вашего мужа убили!

— Я разберусь, — мягко сказала я.

Парень вздохнул горестно и ушел, ничего больше не сказав. После такого разговора, разумеется, ни о каком сне и речи не шло, и я стала ходить по комнате взад-вперед, и у меня было ощущение, что вот так в этой самой комнате я не первый раз хожу.

Империя…

Огонь, управляющий всем…

Дракон…

Тепло растеклось по телу, жар пополз под кожей, сердце забилось быстрее. Еще до того, как дракон подошел к двери, я открыла ее.

Это действительно был Элдред Дио — или Блейн? Одетый в поношенные мужские вещи с чужого плеча, и явно не с эньорского плеча, он все равно выглядел тем, кто повелевает, а не повинуется, за селянина его не примешь.

— Не спится? — спросил он, подойдя.

— Уснешь тут… Нам нужно поговорить наедине.

Не спрашивая разрешения, дракон прошел в мою комнату. Едва я прошла за ним, он закрыл дверь и повернулся ко мне.

— Я тебя чувствую, — сказала я, и мне было все равно, насколько странно звучат мои слова. — Еще до того, как ты появишься, я знаю, что ты рядом. Во мне будто что-то натягивается или вибрирует… что это?

— Связь, невидимые ниточки, которые нас соединяют, — ответил Элдред. — В империи это называют «узами пламени». Без такой связи не зачать плада. Обычного ребенка — да, но не дракона.

— Так плады — это драконы?

— Названия придется пересмотреть, — протянул мужчина, глядя на меня. — Ты боишься, Лери?

Страх естественен в ситуации, в которой я оказалась, но я не боялась. Да, я ничего не помню, мир незнаком, люди незнакомы, и в то же время я чувствую, что все идет так, как должно. Надеюсь, интуиция меня не обманывает…

— Нет, мне не страшно, — ответила я.

— Правильно, мы свое отбоялись, и цену за силу заплатили, — произнес дракон загадочно и шагнул ко мне. Взяв меня за руку, он продолжил: — Наша связь очень крепка. В седой древности люди приносили драконам в жертву юных дев, желательно светловолосых — такая мода была — и драконы сжигали этих дев в своем пламени. Люди считали, что это ритуальное убийство, откуп, но это не было убийством. Драконы создавали себе пару. Сожженная дева становилась драконицей.

— Дело в огне?

— Да, дело в огне. Огонь дракона имеет особую силу. Если правильно сочетать огонь жизни и огонь смерти, можно менять форму-ипостась, как сменил ее я, и при этом не терять память.

— Огонь жизни, огонь смерти… это как?

— Так, — шепнул мужчина, и его рука загорелась вместе с моей. Я ахнула и дернулась инстинктивно, но Элдред меня удержал и объяснил: — Видишь зеленые искорки? Это искры пламени моего рода Дио. Твой же огонь искрит красным, как и у всех Геллов. Обычно при соединении одно пламя поглощает другое, но не в нашем случае. Мое пламя по силе равно твоему, и вместе они сильнее.

— И что это значит? — выдохнула я, завороженно глядя на общий огонь, танцующий на наших соединенных руках.

— Новая линия силы. Что-то особенное.

Я подняла взгляд на дракона; светлая зелень его глаз затягивала, как омут.

— Это противоречит всему тому, чему меня учили, — сказал он. — Я рос в уверенности, что мужчина всегда сильнее женщины, что мой огонь по силе один из самых-самых. Но с тобой всегда все получалось не так, как я предполагал. Ты спасла меня однажды, отдав всю свою силу, всю драконову благодать. Казалось бы, в тебе не должно было остаться ничего, но каждый раз, когда ты появлялась рядом, сила к тебе возвращалась. Но и тогда я считал, что главный в этой связке, что это я даю тебе силу… я ошибался. Куда чаще силу мне давала ты, — признался он и сжал мою руку чуть сильнее. — Я всегда полагался на логику и разум, научился использовать страсти пладов против их самих, я изучил, как мне казалось, науку огня, но появилась ты и все рассыпалось. Я всю жизнь берег себя от этого.

— От чего?

— От привязанностей. Возможно, это отголосок детской травмы, ведь я потерял родителей, когда мне было шесть, а может, я просто рано понял, чего хочу и как этого достичь.

— Чего ты хотел?

— Возмездия, денег, особого положения, власти, — перечислил Элдред. — И все это я получил к двадцати пяти годам. Цели, которые я считал сложными в юности, оказались вполне досягаемы, а враги — слабее, чем представлялось. Я не просто стал частью двора, я стал кукловодом, дергающим за ниточки. Это просто, если никому не сочувствовать, ни к кому не привязываться… Ты понравилась мне сразу, и дело не в твоей красоте — хотя ты самая красивая из женщин, что я встречал. Ты... — запнулся он, подбирая слово, — ты… моя.

— Что? — удивленно-возмущенно выдохнула я.

— Да, моя, — повторил он уверенно, — понятная, близкая мне… словно мы одной крови… каждый твой поступок, даже самый идиотский, в глубине души я всегда одобрял. Что бы ты ни творила, я был готов тебя защищать, зубами щелкать, рычать, чтобы к тебе и подойти боялись. Прямо-таки животное желание показать, чья это самка… защитить… спрятать… взять…

— И ты взял?

— Ты бы не позволила.

Сомневаюсь… Когда я шла к нему по снегу, была абсолютно уверена в двух вещах: что он дракон и что он мой дракон.

— Уверен, что не позволила бы?

— Уверен. И ты, и я отлично понимали, как это все усложнит. В конце концов, это просто влечение. Я бы никогда не пришел к тебе только за этим. — Элдред взял меня за подбородок свободной рукой. — Я могу и дальше объяснять все узами пламени и держаться от тебя подальше, но не хочу больше душить в себе желания и чувства. Плевать, что связало нас. Я хочу, чтобы ты была моей.