но не «мы» или «наш». Я все объясню, обещает ее лирический герой, я думаю так, и я не отступлюсь. Разумеется, это далеко не единственная песня, в тексте которой постоянно звучит «я», но гордый тон, которым эти слова поет Синатра, придает ей особую окраску. В его дни она звучала героически, в ней слышалась гордость за человека, способного жить по своим правилам. Но в момент перехода в XXI век в этой песне уже можно было услышать и кое-что новое. Например, что герой не чувствует себя частью некоей большой общности, что никакие осмысленные отношения не связывают его с широким контекстом. Это песня человека-атома, который потратил жизнь на то, чтобы настаивать на собственном видении мира.

В XX веке эта песня звучала как гимн. Ее часто исполняли на похоронах в честь жизни, прожитой не зря. Но не добавил ли XXI век трагизма этим словам?

Освещение праздничных событий в прессе отразило не только торжества и падавших в фонтаны пьяниц. Параллельно разворачивался другой сюжет, касавшийся так называемой Ошибки тысячелетия. Люди тревожились, смогут ли компьютеры понять смену дат.

Первые компьютеры не могли похвастаться большим запасом памяти, и программисты пускались на всяческие хитрости, чтобы по максимуму использовать ресурсы. Одна из таких уловок – использовать в записи года не все цифры, например 1963, а сокращать его до двух последних – 63, считая умолчанием, что век двадцатый. В семидесятых и восьмидесятых компьютеры эволюционировали, расходы на два бита памяти стали пренебрежимой величиной, и прежние уловки остались в истории. Однако новые машины нередко несли в своем ДНК наследие прежних программ и устройств, так что в программном коде многих важных приложений после 1999 года наступал 1900-й.

Оценить масштабы проблемы было непросто. Компьютеры, возникнув из ниоткуда, за какие-то пару десятков лет взяли на себя управление практически всем. Чем обернется «ошибка 2000», не понимал никто. Обсуждался апокалиптический сценарий. С неба падают самолеты, замирает мировая финансовая система, плавятся реакторы АЭС, и человечество оказывается в новом каменном веке. Альтернативная версия предполагала, что ничего существенного не произойдет, а все страшилки сочинены программистами с целью побольше получить за сверхурочную работу. Столь широкий набор догадок чрезвычайно привлекателен для прессы, и журналисты быстро окрестили ошибку проблемой Y2K[72], потому что это звучало «компьютерно».

Подобные опасения заставили правительства и частные компании серьезно потратиться на заблаговременное обновление компьютерных систем, общая сумма этих трат, по некоторым оценкам, составила 600 миллионов долларов. Наступление 2000 года не вызвало заметных проблем, и мир вздохнул с облегчением, но затаил подозрение, что жадные программисты ловко всех надули.

Кое в чем эпопея Y2K была полезна – она помогла осознать, насколько мы стали зависимы от компьютеров. Переход от доцифрового общества к постцифровому был стремительным и повсеместным, и почти никто не заметил, как он произошел. И не было времени обдумать самый важный аспект этой революции: все компьютеры были связаны между собой.

В начале XX века юные Вернер фон Браун, Джек Парсонс и Сергей Королев росли на героической научной фантастике, прославлявшей одиночек. Как Флэш Гордон и Жюль Верн, они мечтали о приключениях и космических путешествиях и посвящали жизнь погоне за этой мечтой. Это была непростая задача, но ее решение помогла ускорить мировая война. Космическая ракета родилась вместе с ее близняшкой – межконтинентальной ядерной. И это изменило международное положение.

До Хиросимы военно-политические игры были похожи на шахматы. Король держится позади войска, как можно дальше от боя. Для победы требуется захватить короля противника, и другие фигуры нужны, чтобы этого не допустить. Как только король повержен, игра окончена. Чтобы выиграть, не нужно уничтожать противника полностью, достаточно его обезглавить.

Холодная война принесла новые правила. Поразить короля можно было сразу, первым же ходом. Неважно, как далеко от линии фронта он скрывается, поскольку ядерный заряд несут ракеты, способные долететь в любую точку Земли. Стереть с лица земли Красную площадь или Пентагон можно одним ударом. И проиграть войну, даже не успев пустить армию в ход.

Это потребовало переосмысления иерархической структуры власти. Прежде король или царь отдавал приказы, которые передавались вниз по цепочке. Подданные исполняли их, отчитываясь, как идет дело. Отчеты шли по команде наверх. Информация могла двигаться вниз или вверх и не умела ничего другого.

В новых условиях холодной войны американская армия должна была найти способ сохранить боеспособность, даже если уничтожат командный центр, оставив ее фактически без головы. Решением стал отказ от иерархической и создание сетевой информационной системы. Каждый узел сети получил возможность контактировать с любым другим. Информация должна двигаться от одной станции к другой, и ей нужна возможность выбрать другой маршрут, если рельсы впереди испарились под ядерным облаком.

В 1958 году в ответ на запуск Спутника правительство США учредило в министерстве обороны новый департамент, Управление перспективных исследовательских проектов: ARPA. В 1960-х годах ARPA начинает работать над компьютерной сетью ARPANET. Изначально живучесть под ядерным ударом не была ее главным назначением, но со временем люди стали думать именно так.

ARPANET делил пересылаемую между компьютерами информацию на стандартизированные блоки, называемые пакетами. Каждый пакет «надписывался» адресом назначения, но маршрут до места определялся на ходу и зависел от загруженности дорог. Например, сообщение из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско делится на несколько пакетов, которые отправляются в один и тот же момент, но идти к пункту назначения могут разными путями. Словно машины в колонне, разделившись на запруженных развязках, добираются до места, кто как сможет. В Сан-Франциско все благополучно прибывшие пакеты вновь объединяются в исходное сообщение. Скорость информационного потока измеряется миллисекундами, и потому вовсе не важно, что часть данных пойдет через отдаленные области страны, а другая – полетит по прямой.

ARPANET география не заботила. Главное, чтобы каждый узел в сети был доступен всем другим. Ее создатели изучали такие проблемы, как эффективность сети или потеря пакетов при доставке, и со временем из ARPANET вырос интернет, который мы знаем сегодня.

В девяностые интернет вышел за стены военных и образовательных учреждений и вошел в широкий обиход. Главным толчком к этому послужил выпуск в 1995 году операционной системы Microsoft Windows 95, после которого персональные компьютеры начали покупать не только для бизнеса. Windows 95 была первым в истории программным продуктом, выпуск которого широко обсуждался не только в отраслевых изданиях. Его появление сопровождалось ажиотажем и баснословно дорогой рекламной кампанией, озвученной группой The Rolling Stones. Windows 95 вышла заметно удобнее своей предшественницы Windows 3.1, она не требовала от пользователя прежнего объема специальных знаний. И игры на ней шли гораздо лучше.