– Знаешь, сын, я всегда любил тебя и буду любить, даже после того, что ты сделал!

Улыбка померкла, Майкл нахмурился.

– О чем ты, па?

– В тот день я не мог не заметить, что у Вышибалы был разбит нос. А характер ран твоего брата не совпадает с характером ран при падении. Его избили. Единственное, только вывих ноги подтверждал падение.

Глаза Уилла Райса горели гневом. Адам в своем видении чувствовал, как тяжело дались отцу эти слова.

– Но…

– Не перебивай меня, щенок. В жизни не поверю, что ты и Вышибала в выпускной вечер были в разных местах. Вы повсюду таскались друг за другом. А с тех пор не общаетесь. Почему Луис больше не заходит к нам, Майкл? Не отвечай! Я и сам знаю. Так вот, я тебя люблю, но этого я тебе не прощу. Ты убил своего брата. Он уже не живой. – Уилл Райс хлопнул сына по плечу чуть сильнее, чем обычно. – Пока, сынок, заезжай к нам почаще.

С этими словами он развернулся и быстро зашагал к дому.

В тот день Майкл, напуганный и исполненный гневом одновременно, покинул родной город. На выезде из города он остановился около указателя «RIPLETOWN» и, достав из сумки баллончик с черной краской, внес поправки в приветственную вывеску города. Теперь приезжих встречал город «R.I.P. LETOWN». Майкл со злостью швырнул баллончик далеко в кусты и вернулся в машину.

– Я никогда не прощу тебя, маленький урод!

Надпись стерли уже через неделю. Однако нашелся хулиган, что с тех самых дней вновь и вновь коверкает приветственный знак. Сколько бы полиция ни пыталась поймать вредителя, единственное, что они находили, это очередной акт вандализма. Следующие видения были очень короткими и настолько часто мелькали в голове Адама, что его гнев был сравним с Пиком Данте. Никто в него не верил, а он проснулся.

Остальные видения показывали, как Майкл всем рассказывал о случае, когда он смог поставить мелкое отребье в стойло и унизить. Все, начиная от их общих знакомых и заканчивая мистером Говардом, смеялись над ним в разговорах с его братом. Адам вскипел, для извержения нужна была лишь крохотная искра. Если бы он увидел всех этих людей, он бы мстил без пощады, да и сейчас он может это сделать.

Адам вновь увидел Гира. Он внимательно его разглядывал. Мариус предложил ему дар. Адам узрел всю пользу своего отрешения от остального мира.

– Думаю, мои слова будут излишни! – сказал Гир.

Адам сжал кулаки до боли в суставах.

– Зачем ты все это показал?

– Если я не ошибаюсь, сегодня прием у наших итальянских гостей?

– О да!

– И ты хочешь взять свое?

– О да!

– Ты принимаешь мой дар? Я даю тебе силу, чтобы ты заставил их рты не смеяться, а издавать вопли адской боли. – Гир перешел на повышенный тон: – Чтобы их грязные души отправились туда, где им и место!

Адам возбужденно вскочил со стула и крикнул:

– Принимаю!

В этот момент он и не заметил, как его кожа приобрела грязно-серый оттенок. Глаза запылали кровавым светом. Его чистая душа плавала в теле, полном гнойного гнева и желания забрать чужую жизнь взамен собственной исковерканной. Но больше всего его волновала одна деталь, и ему нужно сейчас же получить обещание от Гира.

– Я уже знаю, чего ты хочешь! – предугадав вопрос, ответил Гир. – Обещаю!

Адам смотрел на Мариуса бешеными глазами, в которых отражались все его намерения. Услышав данное обещание, Адам изобразил на и без того перекошенном лице радостный оскал.

Этой ночью Майкл спал спокойно. Он сонно приподнялся на локтях и долго привыкал к утреннему свету. Рядом тихо сопела Линда, укрытая по пояс белым одеялом с фиолетовыми кружевами. При взгляде на спящую вторую половинку в душе Майкла немного потеплело. Несмотря на серьезность сегодняшнего вечера и накал вчерашних семейных страстей, рядом лежала женщина, прятавшая под своим сердцем прекрасное маленькое создание.

Он прилег поближе к жене и аккуратно положил ладонь ей на живот.

– Как ты там, малыш? – шепотом спросил Майкл.

– Малыш хочет спать, – пробурчала Линда.

– А я это не вам, миледи, а малышу, – все еще шепотом ответил Майкл и погладил живот жены.

– Раз не мне, то себе кофе наливаешь сам, и мне заодно зеленый чай с персиком.

Майкл тихо рассмеялся.

– Хорошо, моя королева. Храни наследника, пока я готовлю вам фруктовый чай.

– Или наследницу! – подметила Линда.

– Или наследницу. – Майкл ловким движением встал на ноги.

– То-то же! – сказала Линда хриплым после сна голосом.

Майкл накинул халат и спустился на кухню. Автоматический чайник уже был нагрет, растворимый кофе лежал на своем месте, на верхней полке буфета. Единственное, что будущий отец не помнил, это где Линда хранит чай. Он всегда дивился ее любви к этому напитку. Какие только сорта она не хранила дома: индийский, китайский, зеленый, черный, с фруктами, с травами, заварной, в пакетиках, вкусный и невкусный, для пищеварения, для почек. В общем, взорвалась бы голова, если бы Майкл пытался заучить все виды и категории напитка.

Муж любительницы чая насыпал ложку кофе, две ложки сахара в свою кружку и залил кипятком. Пока он помешивал смесь, этот звон кое-что всколыхнул в его памяти. Майкл вспомнил, что Линда хранит чай в отдельном шкафчике рядом с колокольчиком. Противный колокол, который она попросила купить во время простуды. Майкл с раздражением вспоминал те дни, когда жена подхватила инфекцию. Ларингит с температурой свалили ее на пару дней, а болезнь обрела свою музыку. Раздражающую и звенящую музыку. Майкл в первый день болезни отправился в «Тарбис» и в отделе все для дома купил колокольчик для прислуги. Он снова усмехнулся, как тогда в магазине.

Рядом с кухонным гарнитуром стоял винтажный ящик на подставке с высокими резными ножками. К ящику Майкл обращался раз в тысячелетие, поэтому постоянно забывал о его существовании. Он напоминал уменьшенную версию старой стены с банковскими ячейками, каждая из которых заполнена своим видом чая. Его сорт, вкус и цвет, а также номер категории полезности, разработанный Линдой, был указан на каждой ячейке. Мужчина пробежался по ним глазами и нашел нужный отсек. Ячейка 13. Зеленый. И. П. Категория 4.

Майкл прошел к другому шкафчику и достал розовую кружку, которая больше напоминала кувшин. Он вернулся к ящику, достал из нее миниатюрную деревянную ложечку, набрал горсть и высыпал ее в кружку.

Закрыв ячейку, Райс налил кипяток и глубоко вдохнул. Насыщенный аромат персика свидетельствовал, что он не ошибся с номером. Майкл повторно вдохнул запах и выглянул в коридор. Линда еще не вышла. «Наверное, застилает кровать», – подумал Майкл. Без этого утреннего ритуала день не начнется с положительной нотки и порядка, так присущего Линде.