– Чего ты орешь, – процедил отчим. – Чего увидел?

– Вон слева, – Гоша смотрел куда-то вдаль, вполоборота навалившись на край машины и указывая рукой. – Между дубом и холмом с красными цветами.

Все как по команде повернули головы, немец и Семен даже привстали, но их быстро вернули на место – не ровен час выпадут за борт.

Всматривался и Игорь, не понимая чему так удивился Чесноков. И увидел…

Вдалеке, за лугом, на границе лесной тени, стояло большое существо, массивное и косматое. Его силуэт странным образом размывался, не позволял разглядеть очертания, но даже через такое расстояние Игорь ощутил взгляд, увидел глаза… И словно бы только их и видел, они приближались, яркие и похожие на звезды.

Наваждение пропало внезапно, как и само существо. Раз – и только ветки качаются.

За спиной Фомина прокатился вздох облегчения. Что-то пробормотал по-немецки Эрих. Тихо выругался Старцев. Лишь Гоша продолжал глядеть в сторону леса, и лицо его сделалось задумчивым и почему-то грустным.

– Глазастый ты, парень, – похвалил его отчим, приводя «калошу» в движение. – С такого расстояние шатуна рассмотрел.

Двинулись дальше, неторопливо и осторожно. Время от времени отчим притормаживал, и тогда немец или Гоша прямо с борта бросали на землю небольшие люминесцентные трубки с привязанными белыми лентами. Эти трубки были призваны играть роль вешек, и их должно быть заметно даже ночью.

Ближе к краю поля пришлось огибать широкую круглую проплешину с уложенной по часовой стрелке травой. Отчим на всякий случай бросил вперед пару гаек, определяя безопасный путь.

После луга «калоша» забрала правее, обходя лесок, и поплыла над кривым распадком, по дну которого протекал жиденький ручеек. Здесь Игорь заметил торчащие из земли хлыстики «хватайки», черными змеями приютившиеся у самой воды. Вот так пойди кто мимо – сцапают, сдавять и раздерут. Вряд ли гравиплатформа им по зубам, но рисковать не стали, перелетели на другую сторону ручья.

Остался по правую руку холм с мертвой деревней, где в некоторых домах по-прежнему горел свет. Заходящие «на огонек» люди назад уже не возвращались. Перелетели низину с поджидающей случайную жертву «зеленкой». Изумрудная дрянь растеклась кляксой среди травы, блестя на солнце глянцевой поверхностью. Спустя несколько метров пришлось останавливаться и поворачивать назад в поисках обходного пути – посреди дороги висел в воздухе высохший труп сталкера в истлевшей одежде, а вокруг от земли поднимались вверх и таяли похожие на светлячков огоньки.

Когда мог, Игорь оборачивался и бросал взгляд на спутников. Его очень беспокоил Чесноков, но тот или наглотался своих блокаторов, или попросту не ощущал ничего необычного – выглядел спокойным, расслабленным и даже ободряюще подмигивал Фомину, если встречался с ним взглядом. Сидящий рядом с ним Ряба был, наоборот, напряжен и сосредоточен, закусив губу, высматривал по сторонам возможные аномалии и ловушки. Выглядело это несколько комично и как-то наигранно.

Старцев полдороги настраивал захваченный с собой «Диригент», в остальное время разглядывал окрестности, впрочем, без особенного интереса. Зато Эрих искрутился как юла, стараясь все подметить и успеть записать в небольшой блокнот, висящий на его шее. Он даже пробовал сделать несколько снимков на фотокамеру, но остался недоволен качеством, убрал аппарат в рюкзак.

Сам Игорь ощущал в груди волнительный холодок, как перед броском в воду с обрыва. Как-то слишком быстро и неожиданно все произошло – последние дни были очень насыщены событиями, даже очень. Еще пару недель назад он и представить себе не мог, что будет сидеть с ненавистным отчимом рядом, за спиной будут друзья, а впереди – тайна гибели отца и самый известный и желанный из всех артефактов. И ровным счетом не понятно, что из всей этой затеи получится.

Фомин покосился на отчима. О чем, интересно, он думает? Понятно же, что этот приступ небывалого альтруизма с Востоком случился не из любви к пасынку. Он знает куда они идут и зачем. А значит, либо он был вместе с группой отца, когда они нашли «Шар», либо…

Либо просто слышал ту же историю, что и Игорь.

– Ты слышал про «Золотой шар»? – спросил вдруг у него отчим, словно прочитал мысли.

Игорь удивленно вздрогнул, поежился.

– Кто ж про него не слышал, – как можно спокойнее ответил он.

– Был у меня давно знакомый, который работал с этими вон, – он указал через плечо пальцем в сторону Фишера. – С очкариками институтскими. Так вон они как-то нашли этот «Шар». Распилили – а он внутри цельный, ничего, кроме металла, в нем и нет.

Фомин сидел молча, слушая. К чему бы вдруг отчим завел с ним этот разговор?

– Пустышка оказался, – Восток посмотрел на пасынка, вновь уставился вперед. – И все, что говорят о нем, – ерунда. Красивая сказка для дурачков. Желания, говорят, исполняет. Вот ты видел таких, у кого все и сразу в гору пошло? Чтобы и здоровье как у быка, и карманы от бабла лопаются, и с близкими все зашибись? И я не видел. Зато народу сколько полегло в поисках всемогущего фарта… За борт!

Он резко рванул рычаг на себя и первым нырнул вниз, не жалея своих старых костей. Следом из «калоши» спрыгнул Игорь, потом посыпались остальные. Восток уже лежал на животе, пригнув голову к земле. Прикрикнул:

– На пузо падайте, ослы! Не видите – «жарка»!

Все попадали вниз, лишь немец немного притормозил, бормоча про оставленные в «калоше» вещи, но Семен его мягко подсек и завалил рядом с собой.

Аномалия, похожая на восходящие потоки нагретого воздуха, двигалась над остатками асфальтовой дороги на высоте человеческого роста. «Калоша» летела в стороне, поэтому не должна была попасться на пути следования смертоносной ловушки. Но Восток правильно заставил всех залечь – Зона переменчива, и «жарка» может в любой момент двинуться в их сторону.

Ловушка двигалась бесшумно, и лишь скручивающиеся в стремительно темнеющие трубочки листья отмечали ее маршрут. «Жарка» любила бетонные и асфальтированные дороги, поэтому сталкеры старались их избегать. Никому не хотелось заживо превращаться в хрустящий огарок.

Когда ловушка скрылась из виду, отчим дал команду вернуться в «калошу», и они продолжили путь.

И вновь медленный, осторожный полет. Немца на корме сменил Семен, теперь он выбрасывал трубки-вешки. Гоша о чем-то тихо переговаривался с Рябой, их никто не одергивал. Эрих что-то сосредоточенно записывал в блокнот, высунув от усердия язык.

Перевалили через гряду, за которой начиналась заброшенная стройка. С огромных экскаваторов и самосвалов свисало, покачиваясь на ветру, «рыжее мочало», делая механизмы похожими на доисторических мамонтов. В глубине стройки, возле затопленной ямы фундамента, лежали какие-то разноцветные тряпки.

По другую сторону лысой проплешиной раскинулся пустырь, голый, как коленка, с вросшими в землю валунами. Между пустырем и стройкой пролегала узкая, покрытая мелкой жухлой травой полоска земли.