— Чудесная девушка, а какая красавица, такую и за царя выдать не грех! — с энтузиазмом воскликнул иностранец.

Я в очередной раз понял тщетность человеческой гордыни: оказывается, никто посягать на мою свободу и не собирается, новый знакомый мыслил выше и шире, он явно хотел пристроить красавицу-девицу в царскую опочивальню.

Знай иностранец сложность мероприятия, связанного с подбором невесты русскому царю, вряд ли стал бы даже затевать такую авантюру. Возможно, он рассчитывал на то, что царь Дмитрий не совсем легитимен и ему будет легче подсунуть невесту такого же, как и он, сомнительного происхождения. Мне впутываться в такое предприятие никакого интереса не было, честолюбивые мечты отдельных граждан меня никак не касались.

Потому, чтобы не затевать ненужных споров, я сразу же назвал непреодолимое препятствие для такого брака:

— Это, конечно, — сказал я, — товар знатный: боярышня чиста и прекрасна, как ангел небесный. Только для царя это не главное. Нужно, чтобы у невесты род был самый первый, близкий к царскому. Требухины, конечно, люди знатные и выдающиеся, но все-таки не потомки Ярослава.

— Какого Ярослава? — не понял собеседник.

— Был такой великий князь, по имени Ярослав Мудрый, потомок Рюрика.

— О, род боярина Требухина еще древнее и знатнее какого-то князя! — заторопился он. — Их род восходит к римским цезарям.

— Правда? — удивился я, не очень скрывая иронию. — В таком случае, все упрощается. Тогда, думаю, новый царь непременно заинтересуется боярышней Натальей!

Однако иностранец иронии или не понял, или проигнорировал:

— О, он должен заинтересоваться такой чудесной девушкой! И вы в этом ему обязательно поможете!

— Само собой разумеется, — прочувственно сказал я, — как только, так сразу!

— Что как, так? — не понял собеседник. — Я не всегда жил в Москве, и мне не все понятно в вашем разговоре.

— Да? — делано удивился я, — Никогда бы не подумал, что вы не московит. А откуда, если не секрет, вы к нам приехали?

— Я? — Он явно не хотел говорить на эту тему и потому опять уставился мне в глаза, вероятно, намереваясь подчинить своему гипнотическому полю. — Я приехал из… — Он надолго замолчал, сверля меня взглядом, Что он мне пытался внушить, я, конечно, не понял, но делать было нечего, пришлось его немного разыграть.

— Вы прибыли из Твери? — тусклым, безвольным голосом подсказал я.

— Именно, я приехал из Твери, — радостно повторил он, напоследок еще раз пронзая меня особенно выразительным взглядом.

— Я так и думал, — сказал я уже обычным голосом, — чувствуется, что вы откуда-то с запада.

— Да, да, конечно, я откуда-то с запада, — подтвердил он.

Дальше мы шли молча, так что мой спутник так и не узнал значения таинственного выражения: «как только, так сразу», а я — тайну его происхождения.

Пока мы гуляли, совсем стемнело. Дальше оставаться вне приделов поместья было небезопасно, и мы, не сговариваясь, остановились.

Кажется, и это случайное совпадение пошло на пользу развитию наших отношений: мой новый знакомый, посчитал, что я уже и без пронзительных взглядов подчиняюсь его воле.

Таким образом, мы оба начинали смотреть друг на друга снисходительно и почти с удовольствием. Он решил, что я глуповат и управляем, мне стало казаться, что я его сильно переоценил.

По тому, как он себя вел и что говорил, на дьявола во плоти мой приятель никак не тянул. Максимум на обычного интригана, Как только подвернулся сомнительный во всех отношениях шанс, решил попытаться им воспользоваться и выдать дочь приятеля за русского царя.

Дальше разговаривать с ним не имело смысла, и я решил вернуться в имение, а потому предложил:

— Уже поздно, как бы на нас не напали разбойники. Да и спать пора, мне утром нужно возвращаться в Москву.

— Разве вы не останетесь здесь? — удивился он.

— Зачем?

— Но мы же решили помочь боярышне! — сказал он так, как будто между нами уже существовал какой-то договор.

— Да, конечно, мы с вами так и решили, — продолжая валять дурака, ответил я, — но царь-то не здесь, а в Москве, зачем же мне сейчас оставаться у Требухиных? Я все разузнаю, переговорю с нужными людьми… Мне какой будет откат?

— Что будет? — не понял иностранец.

— Чего же здесь непонятного! Если Наталья выйдет замуж за царя, то ее отец и вы получите прямую прибыль. А я что с этого буду иметь?

— О, вы, оказывается, умеете трезво мыслить! — похвалил меня иностранец, чуть ли не с уважением глядя на русского прагматика.

— А то! — скромно сознался я.

— Вы получите большую прибыль, вы этим поможете всей Руси! — сказал он и опять пронзительно посмотрел мне прямо в глаза.

Возможно, будь на улице светло, я бы и подчинился его гипнотическому взгляду, но по темному времени проигнорировал, ответив:

— Мне было бы интереснее получить что-то более конкретное. Деньги или должность первого боярина,

— О! Все, что вам будет угодно! — согласился он.

— Какие гарантии и задаток?

— Мы это обсудим в другой раз, — помедлив, сказал он.

— Хорошо, тогда и будем решать.

Разговор на этом кончился, и дальше мы шли молча, просто наслаждаясь вечерней прохладой. От общения с этим человеком у меня осталось неопределенное впечатление, я так и не понял, что он собой представляет.

Только войдя в господскую избу, я вспомнило своем оруженосце, которого оставил наедине с двумя прекрасными девами. В наших покоях было тихо, и я, на всякий случай покашляв за дверями, вошел в терем. Женщин здесь уже не было. Комнатенку освещала восковая свеча, Рында сидел возле стрельчатого окошка с кислой миной.

— Ну, и как тебе все это понравилось? — спросил я Ваню.

— А… — только и протянул он.

Я ожидал от него более эмоциональной оценки.

— А где девушки?

— Ушли.

— Я вижу что ушли…

— В общем, как ты вышел, они тоже ушли, — грустно сказал он, — Видно, мне на роду написано мыкаться одному!

Что ему еще написано на роду, мне узнать не пришлось. Тихо заскрипели ступени лестницы, и в нашей светелке появилась сама боярышня.

— Вы еще не спите? — спросила она, хотя это и так было очевидно.

— Нет, не спим, — ответил за нас обоих Ваня.

— Зря мы сюда приехали, — грустно промолвила Наталья.

— Мне тоже так показалось, — не без ехидства сказал я. — Батюшка твой жив, здоров и пока умирать не собирается.

Наталья тяжело вздохнула. Было заметно, что выпитое днем в трактире курное вино, в просторечии — самогонка, пока еще не выветрилось и она слегка хмельна.