совсем не спешил затевать разборку с рыжим ворчуном.

– Раз! – процедил Дезмонд.

На его пальцах вспыхнуло рыжее пламя.

– Может стражу позвать или Легион? – промямлил Вилли

– Два!

– Видели-видели! – запищал кто-то из групки, – они наверх с Бертом пошли!

Дезмонд стрельнул в бармена хмурым взглядом.

– Четвертая комната, – неохотно выговорил он.

– Давай запасной ключ.

Пауза.

Дезмонд громко выругался.

– Я что, непонятно выражаюсь!? Быстро ключ мне! – заорал он.

Бармен дернулся, выходя из оцепенения, и нырнул под стойку. Через несколько секунд он появился снова и протянул тронутый ржавчиной ключ. Дезмонд грубо вырвал его из рук бармена и потопал наверх. У него было плохое предчувствие.

Нужную дверь он нашел сразу. Щелкнул замок. Дезмонд зашел и оцепенел. Она лежала на кровати, раздетая, изуродованная.

Дезмонд закрыл за собой дверь и подошел к ней. Он укрыл её одеялом и коснулся тыльной стороной ладони лба. Руку обожгло. Гвардеец пригнулся и подставил ухо к её губам. Дыхание, едва слышимое, шуршащее ни то по пересохшим губам, ни то по окаменевшим легким, коснулось кончика его уха.

Мужчину обуял страх. Внезапный, не очевидный. Но отчего-то очень знакомый. Ему вдруг стало страшно, что она правда умрет. Но почему? Дезмонд вцепился в свою рубашку и стиснул зубы.

– Во… – едва различимый звук вырвался из её рта.

Дезмонд кинулся к Мэйв.

– Что? Что нужно? – забормотал он.

– Воды…

Дезмонд сорвался с места и кинулся к мутному кувшину у столика возле кровати. Заглянул внутрь – пусто.

– Я сейчас! – проговорил он и кинулся из комнаты.

Вылетев из комнаты, он натолкнулся на бармена, едва не сшибив его с ног. Дезмонд вцепился в него.

– Воды! Воды! И врача!

– Но ведь ночь и… – забормотал бармен, но осекся, встретившись с безумным взглядом, – Да, сию минуту. Я принесу!

Дезмонд вернулся к Мэйв.

Через минуту зашел бармен и протянул Гвардейцу два стакана воды.

Дезмонд схватил один и приставил край стакана к её губам. Второй рукой он аккуратно приподнял ей голову и потихонечку стал наклонять стакан. Вода текла по её губам, подбородку и срывалась вниз, падая ему на руки, а затем гулко разбиваясь о деревянный пол.

Мэйв закашлялась и приоткрыла глаз. Дезмонд поставил стакан на пол.

– Папа? – едва слышно прошептала она.

– Я… – сипло выдавил Дезмонд, – я не…

Внутри все оборвалось. Его голос дрогнул. Это была настоящая Мэйв. Что бы за существо не завладело её телом, оно ушло, оставив её умирать. Сломленную и разбитую.

– Нет, я не твой папа, – выдавил Дезмонд.

Душа его рвалась на части. Он смотрел на Мэйв, но видел Кейт. Мэйв догорала на глазах. В голове Дезмонда всплыла каждая секунда его общения с Кейт. От самого начала, с ржавого алтаря для жертвоприношений, и до самого последнего мига, когда его пальцы коснулись её, и все исчезло. Это было обычное дело, так уж работал её Дар. Но до того дня она всегда появлялась. Всегда.

– Папа, ты где…

Она умрет. Может быть прямо сейчас, а может через минуту, через час или утром. Мэйв умрет, как умерла Кейтлин. Дезмонд знал это. Чувствовал где-то там, где должна быть душа. Все саднило и болело, хотелось плакать и крушить все вокруг.

– Папа… – бормотала в бреду Мэйв, слабо шаря рукой по кровати.

Но это бы ничего не изменило.

– Папочка…

Дезмонд стиснул зубы. Воздух быстро и с негромким свистом вырывался из его ноздрей. Он боялся коснуться руки Мэйв, коснуться Кейтлин, ведь это означало бы, что она ушла, а он так и не сказал «пока».

– Папа, прости меня, я… – её голос резко оборвался.

Дезмонд взял её за руку, и открыл рот, намереваясь сказать все, что не смог тогда.

Не успел. Мэйв умерла.

Глава 17. Зверь внутри

Вывеска то наливалась пурпурной кислотой, выжигая сетчатку неосторожным ночным зевакам, то увядала, ссыхаясь и скукоживаясь в фиолетовую неразборчивую закорючку, пышущую особым темным излучением, тающим и растворяющимся в покрытой мраком Инсомнии.

"Ультрафиолет"

Чарли все не мог унять дрожь. Когда он шел сквозь тучу, он буквально чувствовал, как его рвут на части. Желтые клыки сдирали с него плоть, липкие щупальца высасывали кровь и мозг, а от смрадного дыхания испарялось сознание. Невидимка пытался пошевелиться, но не мог, разум больше не властвовал над телом.

Внезапно, он ощутил толчок, потерял равновесие и упал. Ладони и колени обожгло. Пальцы обступила мутная вода. Дождь изволил заявить свои права и пошел в наступление, струясь по отросшим волосам, тормоша лужи.

Мозг включился, дрожь ушла.

Чарли вскинул голову.

– Ой, прости, чувак! – на ходу извинился Сэнди, махнув рукой, – Не хотел!

Новобранец Эмберлинга бодро зашагал ко входу в клуб. Его ждала первая работа на пиратов, первое уважение и награда.

Чарли поднялся. Дождь стал еще сильнее. Капли лупили по плечам, спине, голове, и вдребезги разбивались об асфальт. Невидимка проводил Сэнди глазами.

Он знал, что парнишку там ждет смерть, а не награда.

Невидимка растворился в пропитанной неоном ночи и быстро, как мог, направился в "Ультрафиолет". В этот раз ему нужно было опередить Сэнди. Мальчишка не заслуживал той участи, что его ждала.

У самых дверей клуба он уже почти нагнал Сэнди, но тот все же зашел раньше. Чарли скользнул следом, ругаясь себе под нос.

«Если он сейчас нырнет в толпу, то фиг я стащу его ключ-карту» – чертыхался Скаут.

Помощь пришла, откуда не ждали.

– Эй, красавчик!

Белые, почти светящиеся в темноте волосы, голый пупок и драные джинсы.

– Да-да, ты! – к Сэнди подошла полуголая блондинка, что в прошлый раз задержала Чарли, и точно таким же образом стала виться возле мальчишки, всовывая ему таблетки.

Сэнди, страдающий от заниженной самооценки и избытка скромности, что-то мямлил, и вяло отмахивался, пытаясь смотреть куда угодно, лишь бы не на её грудь. Тщетно.

Чарли подобрался к нему поближе и аккуратно залез в карман куртки, ища карточку-пропуск в подвал. Скаут вытащил руку. На ладони, кроме карты, лежала пара желтых затычек для носа.

Чарли дернулся, как от удара молнии, шагнул назад, наткнулся на кого-то спиной и едва не упал.

Послышалась ругань и шипение.

У Чарли сильно закружилась голова. Размахивая рукой, он цеплялся за всех подряд, только бы не упасть. Кое-как, прибитый течением к барной стойке, он вцепился в столешницу. Задрав рукав куртки, он глянул на запястье. Глифа нет. Скаут, вцепился в свою одежду, стянул куртку и вгрызся в неё глазами. Чистая, ни единого пятнышка крови.

«Значит, вот как это работает. Не так, как у него. Меня вернуло обратно, как будто