Разгромленная колонна какой-то немецкой зенитной части. В кадр попали 88-мм зенитка, 37-мм зенитка в транспортном положении и пара грузовиков

В эти мгновения, наверное, должно было показаться, что очередной снаряд будет перед взрывом звякать о рассеянные в земле осколки своих предшественников. Но все это было лишь увертюрой. В 6.10 23 июня 1944 г. более 1800 орудий и минометов открыли огонь по немецкой обороне. Артподготовка продолжалась 2 часа 50 минут. Проходила артподготовка следующим образом:

залп РС – 6.10;

огневой налет – 6.10—6.15;

пристрелка – 6.15—6.45;

разрушение – 6.45—8.20;

подавление – 8.29—9.00.

Особая прочность и устойчивость немецкой обороны на оршанском направлении вынуждали идти на необычные и даже несколько опережавшие время решения. Так, в поддерживавшей 36-й гв. стрелковый корпус 20-й артдивизии РГК на прямую наводку были поставлены три 203-мм гаубицы и две 152-мм пушки-гаубицы. Это позволяло экономить боеприпасы. В среднем для разрушения ДЗОТа прямой наводкой требовалось 10 снарядов, в то время как с закрытой позиции для поражения той же цели требовалось до 40 выстрелов.

Для постановки 203-мм гаубиц на прямую наводку (в 800 м от передней линии траншей противника) применяли дымовую завесу. Кроме того, постановка производилась ночью и маскировалась стрельбой из легких артсистем.

Разумеется, основная масса тяжелой артиллерии использовалась вполне традиционным способом. Массированное использования орудий большой и особой мощности произвело сильное впечатление на противника. В отчете о действиях 20-й артиллерийской дивизии РГК отмечалось:

«По показаниям пленных, особенно сильное действие производила стрельба на разрушение 203-мм и 280-мм гаубицами. Гарнизоны ДОТов не выдерживали силы разрыва, бросали сооружения и убегали»[289].

Командир 78-й пехотной дивизии Траут на допросе в советском плену впоследствии вспоминал:

«23.6 начался ураганный огонь с невиданной до сих пор силой в направлении подразделений дивизии, расположенных на юге. Огонь продолжался в течение пяти часов. Три часа спустя огонь по переднему краю уменьшился и был переброшен в глубину оборонительной полосы»[290].

Генерал Ханс Траут, командир 78-й штурмовой дивизии

Сражения на Западном направлении в 1943–1944 гг. часто и небезосновательно сравнивают с позиционными сражениями Первой мировой войны. Артиллерийская плотность в полосе наступления 11-й гв. армии – 180 орудий на 1 км фронта – действительно была сравнима с наступлениями на Западном фронте второй половины Великой войны и даже выше. Так, 23 октября 1917 г. в битве под Мальмезоном между Реймсом и Суассоном французы имели 188 орудий на 1 км фронта. В других операциях количество орудий на 1 км фронта колебалось в пределах 120–135 орудий. Однако количество произведенных выстрелов в наступлениях Первой мировой войны было все же больше. В артподготовке 11-й гв. армии за 2 часа 50 минут было выпущено 272 тыс. снарядов и мин, включая 45-мм и 82-мм мины. В то же время у Мальмезона французами было выпущено 2 млн 800 тыс. снарядов за 6 дней. На р. Сомма 22 июня 1916 г. при артиллерийской плотности 134 ствола на 1 км фронта каждым тяжелым орудием было выпущено по 2000 снарядов. Для сравнения: артиллерией 11-й гв. армии было выпущено 135 снарядов на ствол. При контрнаступлении французских войск под Верденом в октябре 1916 г. на фронте 17,5 км для подготовки и поддержки атаки было сосредоточено 134 орудия на 1 км, которыми было выпущено 4 млн снарядов. Это составляло около шести тонн металла на один погонный метр фронта. Поэтому картина сражений 1916–1918 гг. и 1944 г. все же существенно различалась. Частично это, разумеется, объяснялось перекладыванием части нагрузки по подавлению и уничтожению системы обороны на танки и САУ. Поэтому вместо стрельбы по целям на поле боя навесным огнем с расходом большого количества снарядов они поражались из танков прямой наводкой с куда меньшими затратами боеприпасов, причем меньшего калибра. Танков непосредственной поддержки пехоты в 11-й гв. армии имелось 22 штуки на километр фронта. Впрочем, болотистый характер местности и обширные минные поля существенно снижали эффективность действий танков.

Всего за два дня боев, 22 и 23 июня 1944 г., артиллерия всего 3-го Белорусского фронта израсходовала нижеследующее количество боеприпасов (см. таблицу).

Расход боеприпасов войсками 3-го Белорусского фронта за 22 и 23 июня 1944 г. (в тыс. штук)[291]

Гаубичные артиллерийские бригады большой мощности и отдельные артиллерийские дивизионы особой мощности имели задачу разрушения оборонительных сооружений противника в опорных пунктах в районе Осинострой, Центральный поселок, Остров Юрьев, Киреева, где были приспособлены к обороне каменные строения и имелись блиндажи с 6–8 накатами. Дивизионы особой мощности нацеливались на особо прочные сооружения. 152-мм пушки Бр-2 получили несколько другую задачу. Они были в основном использованы для воздействия по дальним целям, коммуникациям и районам расположения штабов противника.

152-мм гаубица-пушка МЛ-20 на позиции. Эти орудия составляли основу советской тяжелой артиллерии

Еще одним отличием от Первой мировой позиционных сражений Второй мировой войны стал возросший «залп» авиации. Ударные самолеты вносили все больший вклад в воздействие на оборону противника. Боевые действия авиации 1-й воздушной армии начались за 15 минут до атаки пехоты в полном соответствии с планом. Однако серьезнейшим препятствием для эффективных действий ударной авиации, как и на других направлениях, стали плохие погодные условия. В связи с неблагоприятными метеорологическими условиями (10-балльная облачность на высоте 100–400 м, ливневые дожди, видимость до 1 км) и поступлением в процессе боя новых данных о противнике, плановость действия авиации была нарушена. Вылеты осуществлялись преимущественно в распорядительном порядке на основе боевых распоряжений командующего воздушной армией. Причем, если не считать первого вылета бомбардировщиков, до 17.00 летали практически исключительно штурмовики. Только после 17.00 представилась возможность частично ввести в бой бомбардировочную авиацию.