– Внимание! – предостерегающе скомандовал Амаранте.

Верх рубки осветился, к парапету вышел капитан в сопровождении старших офицеров. Тот самый седовласый мужчина, на которого еще на «Альбатросе» указывал Рэй. Ему органично шла черная форма с серебряными вставками, небольшая фуражка с блестящей «птичкой» Имперского флота – настоящий капитан звездолета, сошедший с рекламных плакатов.

Вместе с капитаном на площадку также вышли трое офицеров. Один, с нашивкой интенданта, мялся чуть позади и выглядел так, будто его основательно потрепали. Форма на нем висела словно с чужого плеча, несимметричное лицо с узкими черточками глаз выражало смесь озабоченности и вины.

Вторым был молодой аджай, которого Юрий также видел в порту. Он был весь какой-то новенький, начиная от идеально сидящей формы и заканчивая не ведающими тяжкого бремени плеч, гордо расправленных под чистыми погонами.

А вот третий офицер привлек особое внимание. На балкон рубки вышла странная женская фигура в гладкой зеркальной маске – вся в сером, худая, с узкой талией и широкими бедрами. Двигалась рывками, по-птичьи и немного прихрамывая. В месте, где на затылке заканчивалась маска, виднелся длинный хвостик ярко-желтых, словно пух у цыпленка, волос.

– Разрази меня гром – альцион! – шумно удивился Рэй.

– Альцион? – переспросил Юрий.

– Раса альционов. Говорят, что они абсолютно слепые, а их настоящий голос вызывает у людей рак.

– Штурман, – прокомментировал кто-то сбоку. – Не часто появляется…

Интендант вышел вперед и напротив его лица возник полупрозрачный кружок звукоусилителя:

– Экипаж! – голос у него оказался дребезжащим и надтреснутым. – Э… Имею честь… Мне…

Он сбился, закашлялся. Было видно, что ему неуютно выступать перед собравшимися.

Капитан бросил на интенданта быстрый взгляд, не обещающий ничего хорошего, велел отойти назад. Перевел усилитель к себе, посмотрел на всех, словно выискивающий дичь орел. Сказал громко и четко:

– Экипаж! Меня зовут капитан Кимура. Кимура Акияма. Я – новый командир «Полыни». Рядом со мной, – жест в сторону вытянувшегося по стойке «смирно» аджая. – Второй пилот Си Ифмари. Полагаю, что штурман Чириси в представлении не нуждается.

Юрий перевел взгляд на серую фигуру, в чьей маске отражался застывший внизу экипаж. Штурман привалилась бедром к ограждению и старалась держаться прямо, хотя вся поза выдавала болезненный дискомфорт.

– Обычно представление нового капитана – праздничная церемония, – продолжил Кимура, его голос гремел холодно и неприветливо. – Однако, я не нашел повода для праздника. Я неудовлетворен состоянием корабля, я неудовлетворен состоянием экипажа. Ни то, ни другое, не соответствует моим требованиям, а значит не способно выполнять поставленные мной задачи. Я вижу большой фронт работ как для вас, так и для себя в первую очередь.

По палубе прошелестел возмущенный гул, но Кимура будто не слышал.

– Я обещаю приложить все силы, чтобы корвет «Полынь» стал образцовым в этом секторе ответственности, а, возможно и среди всех флотских групп корпорации. Кто считает, что такие цели для него слишком обременительны – я всегда готов подписать ваш рапорт о расторжении контракта.

– Охренеть, – не сдержались в строю.

– Вот же мудак, – поддакнули рядом.

– Работать начинаем немедленно. Командирам боевых групп – в течение получаса подать рапорта об отсутствующих на построении подчиненных с указанием причин отсутствия. Через сорок минут жду весь офицерский состав в кают-компании. Остальным – по распорядку, до особых указаний.

Не прощаясь, капитан развернулся и ушел. За ним потянулись аджай и штурман. Опомнившись, ушедший было интендант, вернулся и махнул рукой:

– Разойдись!

В кубрик все возвращались под возмущенный гомон и несдерживаемую ругань. Все как-то разом забыли про новичков, сплотившись против новой угрозы.

После ужина, состоящего из довольно неплохих комбинированных блюд, Юрия и Рэя вызвал лейтенант. Вид у него был растерянный и озадаченный. Он бегло пробежался по данным их анкет, спросил про опыт управления роботизированными костюмами. В отличие от Одегарда, который пару лет отработал оператором шагающего горнодобывающего комбайна, Гарин даже понятия не имел о чем идет речь. Амаранте сей факт никак не прокомментировал, он постоянно проваливался в собственные мысли и «зависал» на секунду, спохватываясь и продолжая собеседование. Закончил и вовсе скомкано, смахнув экраны анкет и отправив подчиненных восвояси.

После команды «отбой» жизнь кубрика погрузилась в полумрак, но нисколько не унялась – кто-то орал, играя в виртуале, кто-то ожесточенно гонял в спортзале учебный манекен, кто-то громко спорил, нисколько не заботясь о соседях.

Юрий, лежа в своей капсуле, размышлял о будущем. Попытался включить шумоподавитель, но лампочка лишь бесполезно моргала, не приводя ни к какому эффекту. Подумал было поупражняться с модулятором, но передумал – лучше попытаться выспаться. Судя по настрою нового капитана, утро могло быть достаточно неожиданным, так что силы понадобятся.

Отвернувшись к стенке, он закрыл глаза и постарался расслабиться. Несмотря на все ухищрения, в голову продолжали лезть всякие мысли, они зудели, требовали внимания и никак не желали пропадать. Через час все же удалось провалиться в некое подобие дремы…

– Подъем! – огромная, кажущаяся стальной ладонь вырвала его из капсулы наружу. Юрий попытался сопротивляться, но руки не слушались, бестолково уперались в широкую, как стена, грудь незнакомца.

В ночном полумраке, в багровом свете дежурных ламп, нависший человек казался огромной скалой с блестящими глазами. Он одной рукой приподнял Гарина за шею.

– Меня зовут Лу Прима, – спокойно, почти ласково проговорил человек. – Я хочу сразу расставить приоритеты в наших отношениях.

Громадный кулак, словно молот, врезался в солнечное сплетение Юрия. Тот не смог ни блокировать, ни сдержать удар. Захлебнулся болью, хватая ртом воздух, скрючившись повис в железной хватке.

– Я – старший. Ты – говно, – долетели до Гарина слова Лу, прежде чем умелый удар по затылку отключил сознание.

Демиду нравилось смотреть, как сенатор прогибает людей под себя. Это было все равно что наблюдать, как ураган вырывает с корнем могучие деревья и раскалывает несокрушимые скалы. И Аладьев хорошо уяснил – так или иначе, прогибаются все.

О подобной способности Демид мог лишь мечтать. А мечтая, испытывал почти эротическое возбуждение.

Сейчас он мог гордиться собой – именно благодаря его настоянию сенатор Савельев отложил свои плановые мероприятия и прибыл с инспекцией в сектор Полость Глизе, на одну из исследовательских станций Института изучения дальнего космоса. Который, на секунду, курировал его главный политический конкурент сенатор Феликс Майер. Последний сам по себе был фигурой не менее одиозной, чем Савельев, к тому же со сложной, если не сказать темной, судьбой и независимыми финансовыми донорами. Если Савельев вкладывался в свое любимое детище корпорацию «Сфорца», а также в ряд крупных промышленных концернов, то Майер развивал торговлю и научный сектор. Понятное дело, что никто из них не терпел вторжение посторонних в свои сферы влияния, пусть номинально сенаторский чин и позволял инспектировать любые объекты Империи, было бы относительно веское основание. Поэтому прилет Савельева на станцию Института – уже прецедент. А уж то, как он себя здесь вел, словно давно отсутствующий хозяин, и вовсе могло привести к серьезному подковерному скандалу.