— Продолжай себя обманывать, Клэр. Или не обманывать, а тешить надеждами? Там, в галерее, мне показалось что ты тоскуешь о нём. Не похоже, что ты под внушением, и все же…

— Рейнард, хватит. Что тебе нужно? — устало спросила я. — Оправданий? Информации? Так у меня их нет. Ракоци позволил уехать мне домой, а потом исчез. Луи передал весточку, что он не вернется.

— И сам глава Мартеллов тоже покинул Францию, как крыса, бегущая с корабля. Хотя ему точно ничего не угрожало, учитывая, сколь лоялен стал мой дядя к кровососам. Этот трансвестит сказал тебе что-то ещё?

— Луи? Нет, ничего больше. Ты хочешь найти его?

Эмбер коснулся едва заметных, и уже успевших побледнеть шрамов на лице.

— Не уверен, что стоит тратить время. Клэр, ты бы не хотела последовать его примеру?

— Стать хозяйкой борделя? — неловко пошутила я.

— П-ф. Уехать. И лучше не только из Парижа, но и из Франции. Я дам тебе денег — это должно хватить на некоторое время.

— Уехать? — озадаченно переспросила, даже не слишком оскорбившись на предложение денег. Эти богачи ими просто разбрасываются. А Эмбер им и был — избалованным и высокомерным типом, который решил поиграть в простого скромного учителя. Без своей привычной и лицемерной маски скромности он выглядел куда как естественней.

— Так будет безопаснее для тебя — в любой момент Лилль может сменить милость на гнев, и падет он именно на тебя. Изначально я хотел предложить своё покровительство, но ты едва ли на него согласишься, учитывая твою враждебность и недоверие.

— Под покровительством ты имеешь в виду место в своей постели?

Эмбер скривил губы.

— Я не подбираю объедки после вампиров. Или ты думаешь, что я не знаю, как проходит ритуал, благодаря которому твои глаза стали еще прекраснее?

Пощечина ожгла щёку мужчины.

— Иди к черту, Рейнард Эмбер!

Официант неловко замер в метре от нас, не решаясь подойти ближе к ссорящейся парочке. Так, полагаю, мы выглядели.

— Тише, тише. Прости, — примирительно поднял руки Эмбер, хотя мне и не казалось, что он сожалел. — Мне не следовало это говорить. Знала бы ты, как я жалею, что у нас ничего не вышло. Я был так очарован тобой…

— Хватит. Не желаю слышать. Мне не нужны твои деньги, и фальшивая забота тоже. Обещаю, что покину Париж при первой возможности, так что никто не будет осквернять твой взор.

Мне хотелось многое спросить у него. О вампирах, о нём самом. Не было похоже, что он в полном порядке. Рейнард… За этой злостью, насмешкой и высокомерием, я заметила и другое. Потерянность. Одиночество. Боль. Всё то, что мучило и меня саму. Но ему не хватило сил, чтобы избавиться от своих предрассудков, а мне желания, чтобы преодолеть свою обиду. И та симпатия, что когда-то возникла между нами, и которая, несмотря на обстоятельства, все же была искренней, оказалось растоптана.

Может, это все и к лучшему. Никаких надежд, никакой веры. И никаких мужчин в моей жизни.

*Уолтер Сикерт — реально существовавший художник. Между прочим, именно он был одним из кандидатов на роль Джека Потрошителя, и являлся обладателем весьма эксцентричного характера. Одну из его работ вы можете увидеть в начале главы.

3 сентября 1908 года

Порт Кале почти сразу скрылся из виду — туман над проливом Ла-Манш стоял плотным, даже удушливым. Зато пассажирам повезло, что не было сильного ветра и волн, хотя и на таком огромном и современном пароходе, как «Арундел» многих укачивало. простудиться тоже было легко, тем более в довольно коротком жакете из твида. И почему я не надела пальто! Стоило только вспомнить, как прохладно на севере Франции было в это время года. А учитывая, что говорят об английской погоде… Я тяжело вздохнула, и плотнее закуталась в шаль. Глупо будет, если пережив события в Париже, я умру от воспаления лёгких в Лондоне.

Но выбор был сделан. Я в самом деле покидала Францию, имея с собой лишь один чемодан, и деньги, которых едва ли хватит на несколько месяцев. Большую часть той суммы, что вручил мне Луи, я подсунула Клоду, приехавшему в Париж поступать в Сорбонну. А остаток пожертвовала приходу в Баланьяке, когда навещала родителей. Мама, конечно, была против моей поездки в Англию. Отец привычно придержал своё мнение при себе, но и он был не слишком доволен своей блудной дочерью. Но своё отеческое благословение всё же дал.

Туман постепенно рассеивался, а ветер, наоборот, крепчал. Я не стала спускаться в дамский салон, не желая, чтобы моё, пусть и условное, но все же одиночество, нарушали.

Как оказалось, от моего желания ничего не зависело. Совсем рядом один отчаянно рыжий господин затеял ссору с другими господами, уже немного подвыпившими. Я понимала немного английский, но речь рыжего была слишком быстрой, а его акцент чудовищным, так что суть претензий уловить не удалось. Зато результат столь бурного обсуждения неизвестной мне проблемы оказался для меня плачевным. Одному из англичан надоел махающий перед ним руками скандалист, и он недолго думая, толкнул от себя рыжего. Тот заскользил на влажных досках, едва не перевалился через перила в воду, и, пытаясь сохранить равновесие, схватил меня за рукав жакета.

Рукав жалобно треснул, и почти полностью оторвался. А шаль от слишком резкого движения свалилась с плеч и улетела в воду. Рыжий тихо ойкнул, и аккуратно поправил сползающий вниз рукав.

— Не берите больше английские ткани, мисс. Они дерьмо. Как и большинство англичан.

На французском этот тип говорил ещё более чудовищно.

— Вы так уверены, что я не англичанка? — сухо спросила, отстраняясь от дебошира. — Будьте добры. Решайте свои проблемы подальше от меня.

— Как скажете, мэм, — смиренно кивнул рыжий тип. — Но тут нет моей вины. Чесс слово.

Я фыркнула, выражая недоверие, и решила поискать место поспокойней, где в меня бы не швыряли ирландцев. Стоило мне только немного успокоиться, и перестать злиться из-за порванной одежды, виновник моего плохого настроения появился вновь. На скуле его красовался синяк, верхняя губа была разбита, но выглядел он до неприличия жизнерадостным и довольным собой.

— Я выбил из них дурь, а потом вмешалась охрана. Но я, как видите, в порядке.

— Рада за вас.

— Там один из этих уродов оказался щипачом, ну то есть карманником, а я думал, что он к дамочке одной полез. Ну вот и решил поговорить с ним по душам в сторонке. А у него приятели оказались. Хорошо хоть кошелёк дамочки во время драки выпал, иначе бы с ними повязали.