Я молча киваю.

– Мне понадобилось почти тридцать лет, чтобы набраться мужества. Но теперь ты знаешь, каковы мои чувства, и я спрашиваю тебя. – Он делает глубокий вдох. – Грейс Мэри Харпер, ты выйдешь за меня замуж?

Я снова киваю, совершенно утратив дар речи.

– Это означает «да»? – спрашивает Чарли, широко улыбаясь. – За последние несколько минут ты не произнесла ни слова.

Я молча достаю из кармана сложенный лист бумаги, на котором напечатан текст.

Развернув лист, я показываю его Чарли. Он озадаченно смотрит на меня, затем читает вслух:

– Что это? – спрашивает Чарли. – Кто это прислал?

Я забираю у него письмо и кладу в карман.

– Сейчас это не имеет значения. Единственное, что имеет значение, – это что он прав. Ты владелец места, которое я люблю, Чарли. Тебе принадлежат Сэндибридж-Холл и этот маленький коттедж, в котором мы сейчас. Ты тот, кто делал меня счастливой почти тридцать лет. Теперь пришла пора мне сделать тебя счастливым. – Я беру в руки его лицо. – Я люблю тебя, Чарли, и всегда любила. Конечно, я выйду за тебя замуж.

Чарли вскакивает с колен и обнимает меня, как делал это столько раз. Но сейчас все по-другому, и я это чувствую, глядя на его сияющее лицо.

Чарли колеблется, и я знаю, о чем он думает. Действительно, все это как-то странно. Мы так долго были друзьями… Но нет, ничего странного – именно так и должно быть. Чарли наклоняется и нежно целует меня в губы.

Это божественно! Как жаль, что мы не делали этого раньше!

Лето 2016

Возвращаясь из коттеджа «Маяк», я прохожу мимо наших с Чарли любимых мест, которые мы знаем столько лет. Мы продолжаем жить вместе с Авой в коттедже, решив, что он нам подходит больше, чем тюдоровский особняк.

Сейчас я иду мимо песчаного пляжа, где мы вместе провели так много счастливых часов, гуляя с собаками. Я иду по променаду, по одну сторону которого – галечный пляж, а по другую – кафе пекарни «Маяк», как всегда переполненное. Я следую по городу, прокладывая себе путь сквозь толпы отдыхающих. Наконец я оказываюсь напротив антикварного магазина, на противоположной стороне улицы.

Мне необходимо в последний раз взглянуть на все места, которые имели для меня особое значение с той поры, как мне было пятнадцать. С тех пор как ты вошел в мою жизнь…

«Антиквариат Харперов» с достоинством взирает на меня. Этот магазин был радостью и гордостью моих родителей, и он по-прежнему принадлежит нашей семье. Но сейчас в нем в основном работают Джош и Оливия, по-прежнему исполненные энтузиазма. К моей радости, мама иногда им помогает.

– Грейси! – слышу я знакомый голос и, повернувшись, вижу Дэнни, который направляется ко мне по тротуару.

– Какие толпы! – говорю я.

– О, все в порядке. Они всегда расступаются, чтобы пропустить инвалида! – Дэнни подмигивает, и я качаю головой:

– Ты никогда не меняешься, не так ли?

– А тебе бы хотелось, чтобы я изменился?

Я отрицательно качаю головой и улыбаюсь.

– А теперь скажи, почему ты стоишь с таким печальным видом, глядя на свой магазин? – требует он. – В чем дело?

– А с чего ты взял, будто что-то не так?

– Грейси, я знаю тебя достаточно долго и поэтому чувствую, когда ты счастлива, а когда печальна. Что у тебя тут? – спрашивает он, указывая на мой ящик на колесах.

– Ничего.

Дэнни пристально смотрит на меня в ожидании ответа.

– О’кей, тут кое-что для магазина.

– Тогда почему ты здесь болтаешься? Почему не отвезешь это в магазин?

– Непременно отвезу, через минуту. Я просто хотела немного… повспоминать.

Дэнни уже открывает рот, чтобы задать следующий вопрос, но, передумав, снова закрывает.

– А ты что тут делаешь? – спрашиваю я, в свою очередь. – Разве у тебя нет дел в твоем центре?

– Я мог бы задать тебе такой же вопрос, – подмигивает Дэнни. – Как обходится без тебя сегодня твой дворец?

– Это не дворец, а тюдоровский помещичий дом. Тебе бы уже следовало знать разницу. Сколько лет твой центр стоит на нашей территории?

– О’кей, туше! – усмехается он. – Знаешь, я считаю, что ты делаешь великое дело, осуществляя руководство в Сэндибридж-Холле. Мы бы без тебя пропали.

– Спасибо, – отвечаю я, слегка покраснев. – Надеюсь, нам будет сопутствовать успех и после того…

– После чего? – перебивает меня Дэнни.

– О, вот и Оливия! – радостно восклицаю я, почувствовав облегчение. – Полагаю, ты здесь из-за нее.

Заметив своего мужа, который стоит вместе со мной напротив магазина, Оливия переходит через дорогу.

– Дорогой, это сюрприз! – говорит она, целуя Дэнни.

– Я решил угостить тебя мороженым, так как ты сегодня рано заканчиваешь, – объясняет Дэнни, с восхищением глядя на свою молодую жену.

– Трубочка? – с улыбкой спрашивает Оливия. – С шоколадной крошкой?

– Конечно! – подтверждает Дэнни. – Давай сходим к ларьку на пляже. Присоединишься, Грейси?

– Нет, спасибо. Мне нужно кое-что сделать.

Дэнни кивает с многозначительным видом:

– Ясно.

– Зайди в магазин и посмотри на нового медведя, Грейс, – говорит Оливия. – Он был в том большом пакете, который ты сегодня завезла. Это чучело медведя в натуральную величину! Я сразу же его полюбила.

– Нет! – решительно произносит Дэнни, прежде чем Оливия успевает попросить. – У нас нет места.

– Держу пари, что смогу тебя убедить, – воркует Оливия. – Давай поговорим об этом за мороженым. Увидимся позже, Грейс, – обращается она ко мне, и они удаляются по тротуару.

Дэнни оборачивается и беззвучно произносит:

– Удачи тебе.

Откуда он знает, что мне нужна удача? Впрочем, Дэнни всегда умел читать мои мысли. Почти так же хорошо, как Чарли.

Я бросаю взгляд на свои часы. Пора.

Вздохнув, я перехожу через дорогу, таща за собой ящик.

Так как сегодня теплый солнечный день, дверь магазина открыта, и мне удается войти без шума. Я останавливаюсь на пороге, и меня обступают воспоминания. Папа в своем маленьком офисе занимается бумагами; мама за деревянной стойкой помогает покупателю сделать выбор; а я слоняюсь по магазину без дела, мечтая оказаться в другом месте.