– Наивный… – Кир налил себе грамм пятьдесят и выпил. – Ты когда-нибудь детективы читал?

– Делать мне больше нечего…

– Дитя компьютерного века, – снисходительно ухмыльнулся Кир. – Поразительное невежество во всех житейских вопросах. Такое впечатление, что вас выращивают в пробирках по заранее составленной программе.

– Ну, это уже оскорбление… – Дейз надулся.

– Отнюдь. Не оскорбление, а констатация фактов. Человек, который не любит и не хочет читать – неважно что – не может считаться полноценным. Вспомни библейское – "сначала было слово". А слово – это сначала озвученная, а затем записанная мысль, растиражированная в огромном количестве экземпляров.

Если эта цепочка прерывается или какое-то ее звено выпадает, нарушаются естественный процесс развития человеческого общества.

– Не нужно мне читать лекции, – отрезал Дейзик. – Я тоже учился в школе. И вообще – какое отношение имеют мои литературные пристрастия к похищению жены Иво?

– Самое непосредственное. Человека похищают не ради забавы. Значит вскоре похитители должны потребовать выкуп.

– Книга – школа жизни… – Дейз саркастически покривился. – Мотивы у похитителей могут быть самые разные.

– Верно. И все равно к милиции лучше не обращаться. По крайней мере до тех пор, пока не наступит хоть какая-нибудь ясность в этом деле.

"Твоими бы устами, Кир Кирыч, да мед пить, – подумал я. – Ясности в этом деле не больше, чем света в глубоком подземелье света. А что касается милиции… Для меня этот путь точно закрыт".

– Все, мужики, диспут перенесем на утро, – сказал я устало. – Я сейчас ровным счетом ничего не соображаю. Пока…

Мне снились непонятные сны. Это не были кошмары, но в них присутствовала какая-то недосказанность, загадка, которую я тщетно пытался разгадать.

Поэтому я проснулся с чувством неудовлетворенности и даже обиды на свою несообразительность. Мне казалось, что еще бы чуть-чуть и разобранная на мелкие мозаичные кусочки ситуация могла сложиться в ясную картину – ответ на вопросы, мучившие меня последние несколько дней.

Кир Кирыч и Дейзик так и остались спать в мастерской. И конечно же, бутылка виски приказала о себе долго помнить.

Побрившись и приняв душ, я бесцеремонно растолкал приятелей. Они пытались отбрыкиваться, но я был неумолим. Мысль, которая сформировалась во время бритья, постепенно начала приобретать зримые очертания. Но для воплощения ее в жизнь мне нужен был Кир Вмазыч.

– Это был черный день в моей жизни, когда я с тобой познакомился, – бурчал Кир, тащась в ванную. – Мало я намыкался со своей стервой, так еще судьба подбросила мне подарок в виде таких друзей.

– Не ропщи на судьбу, – сказал я назидательно. – Ее нить сплетена задолго до твоего рождения. Поэтому смирись и помни, что в жизни ничто не бывает случайным.

– Этот философский спор был бы уместен, скажем, месяц назад, – ответил Кир уже с порога ванной. – А сейчас не до жиру…

И он со злостью хлопнул дверью.

Я сокрушенно вздохнул, в душе соглашаясь с Киром, и перевел взгляд на Дейзика. Компьютерный гений бессмысленно таращился на окно, где противно жужжала большая зеленая муха.

– Убей ее, – сказал Дейз, с отвращением морщась.

– Зачем?

– Эта тварь – дьявольское отродье. Большое количество таких мух предвещают неприятности.

– А одна?

– Это шпион, посланный мушиной шоблой на разведку.

– Ты где об этом узнал?

– В "Интернете". Там много чего есть…

– Да уж… – Я саркастически ухмыльнулся.

– Не веришь?

– Насчет "Интернета" верю. А что касается мух… Но не буду спорить.

Я нашел какую-то тряпку и совершил преступление с точки зрения последователей некоторых вероучений – размазал муху по стеклу. Если честно, то и я терпеть не мог мух, а в особенности комаров и прочую кровососущую нечисть.

В свое время эти "божьи твари" столько из меня кровушки попили…

Когда я возвратился домой после цикла тренировок на выживание в сельве, то первой работой, которую я сделал в своем казенном жилище, была установка густых противомоскитных сеток на окнах. Потому что даже крохотный безобидный комарик своим зудом нагонял на меня бессонницу и состояние, близкое к бешенству.

Вернулся Кир Кирыч. Он немного оттаял и даже снизошел до того, что включил электрочайник. Пока Дейз плескался под душем, я спросил:

– Кир, мне помнится, у тебя есть приятель в лесной охране.

– Ну есть…

– А поскольку с разной мелкой сошкой ты уже давно не водишься, значит, он большой начальник.

– Допустим.

– Так допустим или точно?

– Точно. А зачем тебе?

– Я так думаю, у них есть вертолет. Верно?

– Да. Мне как-то довелось летать на нем.

– На охоту?

– Ну…

– Это подтверждает общеизвестный тезис, что самые злостные браконьеры те, кто поставлен охранять живую природу.

– У нас была лицензия, – живо возразил Кир Кирыч.

– А ты ее видел?

– Мне говорили…

– Ладно, пусть их. Не об этом речь. Ты можешь составить мне протекцию?

– В смысле?..

– Позвони своему приятелю-начальнику из лесной охраны и скажи ему, что я твой друг, надежный человек и чтобы он отнесся ко мне с доверием. Это несложно?

– В принципе, нет… – Кир был озадачен. – А зачем он тебе?

– Надо, Кир, надо. Ты уж извини, но пока я не могу это сказать.

– Все темнишь, темнишь…

– Боюсь вспугнуть удачу. Сказанное слово – что гром в утренней тишине. Оно может достигнуть чужих ушей раньше, чем я доберусь до головы, к которой они прицеплены.

– И то верно… А откуда я должен звонить? Ведь мой телефон отключен. Между прочим, с твоей подачи.

– Позвонишь с телефона-автомата.

– Но для этого придется выйти на улицу…

– М-да… Верно. Слушай, а как насчет твоих соседей? Ты, случаем, с ними не в ссоре?

– На фиг они мне нужны. Я с ними не общаюсь.

– Придется пообщаться, – сказал я жестко. – Скажи, что твой телефон накрылся.

– А мобилка?

– И она тоже. По пьянке можно потерять все, что угодно.

– Однако… хорошо ты обо мне думаешь…

– Я ничего не думаю. А соседи знают, что ты ведешь веселый образ жизни. Так что любое твое объяснение примут за милую душу. К тому же (я в этом уверен) им очень даже хорошо известно, что сосед у них – гениальный художник.