- Ты была сама деликатность, - медленно протянул он в ответ, - берегла меня. Я не знал, что у тебя кто-то есть, и, тем более, что ты выходишь замуж. О тебе вообще мало кто что знал, ты очень скрытная.

- Ну, это не правда, я все время рассказываю о чем-то, - ответила я.

- И никогда о себе, - длинные жилистые пальцы Виталика нервно передвигали наши рюмки по периметру стола. Пить больше не хотелось. Голова трещала как деревянная погремушка, и я с трудом подбирала верные слова, вытаскивая их из сотни разрозненных букв, как в Скрабл. У нас дома была такая настолка, и, садясь за нее, я всякий раз терпела фиаско. Этот вечер не был исключением.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Все как у всех, нечего там рассказывать.

- Все не станут ночью клеить журавликов и потом не отдадут их другому человеку. - Виталик резко перевернул рюмки донышком вверх и показал бармену, что готов оплатить счет, мы уходим. Он достал из кармана бумажник и направился в сторону барной стойки, как вдруг резко повернулся и подошел ко мне: - Знаешь, ты мне тогда и правда понравилась. Очень. Ты мне даже снилась пару раз: в черном кружевном белье, хрень какая-то, да? И потом вдруг возвращаешься в офис и смотришь на меня как на пустое место. Такое задевает.

- Я и правда не узнала тебя, - с нажимом в голосе повторила я, стараясь избежать столкновения с голодными черными глазами.

- Да брось. Я же не идиот, Яна. Твои провалы памяти касаются только меня, в остальном ты относительно нормальна. – Процедил он сквозь сжатые губы и добавил: - Вызови, пожалуйста, такси, завтра сложный день, думаю нам обоим нужно отдохнуть.

***

Ехали молча. В голове крутилась странная, совершенно новая для меня мысль: я могу нравится другому мужчине, кому-то помимо мужа. Даже мужчинам, если верить словам Игнатова. Это звучало дико и пугающе. Искоса, стараясь быть незамеченной, я посмотрела на Виталика совершенно по-новому. Глупо представлять, как бы сложилась моя жизнь, если бы я тогда пошла на выставку с незнакомым стажером. Да никак, никого кроме Олега я не замечала в радиусе нескольких километров. Была так поглощена своим счастьем, что забыла обо всем на свете, упиваясь каждой минутой с любимым.

Машина резко дернулась и заглохла. Дверь распахнулась, и я вложила свою ладонь в протянутую вперед руку – галантно, театрально и очень по-Игнатовски. Отель, яркий холл, огромная стеклянная люстра – в каждом кристалле светилась своя радуга, улыбающийся администратор, сонный портье. Все это походило на калейдоскоп. Цветные стеклышки в картонной трубе, сколько не смотри каждый раз новая картинка. Изо всех сил я цеплялась плечо Виталика – моего проводника в реальность.

Ковер под ногами был мягким. Взгляд, которым В.Г. полоснул по мне – жестким. От этих контрастов кружилась голова, и хотелось пить. Эмоциональная интоксикация. Еще чуть–чуть и вывернет наизнанку.

- Завтра в половине десятого жду тебя в холле, поняла? – его спокойный тон так контрастировал с напряжением между нами. Воздух наэлектризовался до опасного состояния. Не хватало только таблички: не прикасайся, убьет. Кажется, он что-то хотел сказать на прощанье, но оборвал себя на полуслове и после секундной заминки кивнул на мою дверь, - Номер 313, надеюсь, ты не суеверная.

- Виталик, - неожиданно для себя перебила его, - а если бы вдруг я и правда пришла к тебе? В черном кружевном белье? Что тогда? 

Вот и все. С последним сказанным словом из меня вышел весь воздух, и я едва могла устоять на ногах: растерянная и пустая. Виталик почти незаметно вздрогнул.

Он плотно сжал челюсти и отстранился в сторону. Всего на пару сантиметров. Мгла его глаз стала осязаемой, она черной дымкой растекалась по коридору, заполняя все свободное пространство вокруг нас, затягивая меня все дальше в омут. Без надежды выбраться обратно.

- Ты еще не поняла? – голос звенел от напряжения –  Не важно, какое на тебе белье, вообще, плевать, что на тебе надето, просто потому что ты это ты.

Я взяла его за руку, вкладывая в это движение лишь один смысл - я пойду за ним, куда бы он меня не повёл, но Виталик рассудил иначе. Он наклонился, мягко коснулся губами моих пальцев и добавил:

- Серьезно, лучше иди спать. Ты очень устала.

Номер был темным, тихим…чужим. За огромными панорамными окнами неспящий город продолжал жить в своем темпе. В такой громкой и живой Москве было особенно страшно остаться в одиночестве. В крохотном коридоре висело три лампы – одна на потолке и две на стенах. Я зажгла их все. Рассеянный желтый свет как со старой кинопленки медленно согревал комнату, так, что в конце концов она стала уютной. Большая кровать, письменный стол и два кресла. Пустой шкаф, я приехала налегке. Пустой сейф, денег, которые стоило бы прятать, тоже не было. И огромное зеркало прямо напротив входа.

Я подошла ближе и посмотрела на себя. Красивая женщина из отражения мягко скользнула по мне взглядом в ответ. Ее глаза горели от усталости и возбуждения. Бледная кожа впервые не выглядела болезненной, а мятая после дороги и сложного дня одежда не вызывала раздражения и желания тотчас переодеться. Все со мной было в порядке. И даже лучше. Я вывернула содержимое рюкзака на кровать и первым делом достала расческу. Тяжелые локоны плавленой  медью спустились по плечам и легли завитками под грудью. В косметичке нашелся совершенно незнакомый тюбик, судя по громкому бренду на упаковке, помада принадлежала Анфисе. Ни сколько не сомневаясь, я открутила крышку и удовлетворенно кивнула – кроваво красная. Не мой оттенок, но разве это имело значения? Не мой город, не мой мужчина, не моя жизнь, пускай финальный штрих в этом сюрреалистическом портрете сделает красная помада на губах. Тоже не моя, к слову.

Получилось красиво. Это было даже странным, никогда раньше я не красилась вызывающе, потому что считала дурным тоном. И потому что мне так сказал Олег.

Когда я достала телефон из кармана пальто, то увидела…абсолютное ничего. Ни одного звонка с момента, как он ушел от нас. Вчера бы я начала тревожиться, но женщина из отражения, та, что могла себе позволить ярко красить губы – злилась. И хотела драмы.

В вотс апе муж стоял не в первом ряду, мы редко переписывались друг с другом. Я едва нашла его номер, минуя школьные чаты и рабочую переписку, и набрала сообщение, начав с увесистой фразы:

«Нам нужно поговорить, желательно сейчас. Надеюсь, что не разбудила твою стажерку?».