— Ты чего делаешь на моей кухне, козел?! — вздрагиваю от Машкиного вопля. Я даже не заметила, как она пришла. — Варь, ты что его тут кормишь?! А ну пошел вон!

— Маш, подожди, подожди, — встаю перед Епифанцевой, кажется, она готова вытолкнуть парня прямо с вилкой во рту. — Он твой паспорт принес, не злись.

— Какой паспорт?

— Ты в клубе его потеряла, пьянь.

Даже не знаю, кто из них смотрит на другого с большим презрением. Что там Маня с утра про секс говорила? Может, все-таки ей показалось?

— Да ты на себя посмотри, бомж. Пошел из моего дома!

— Маш!

— Ладно, Варь, я пошел. Спасибо, что накормила. Увидимся!

С Машкой, конечно же, не попрощался.

— Ты зачем его пустила и что тут за чемоданы с вещами стоит? Ты куда собралась?

Смотрю на часы, начало десятого. Мне через полчаса выходить уже. И как мне ей все сказать?

— Маш, да мне пора к себе уже, Иван Филиппович сказал, я могу вернуться. Спасибо тебе…

— Это из-за него, да? Думаешь, я люблю его и теперь не хочешь со мной жить из-за этого?

— Дело не в том, что не хочу. Просто представляю, как тебе тяжело и неприятно, что я рядом. Я вообще не знаю, что теперь делать.

— Посмотри на меня! — держит в ладонях мое лицо. — Варь, я не люблю его, слышишь? Но мне очень обидно, что не получилось, а ты… Он просто сам к тебе пришел, ты ничего для этого не делала.

Пожимаю плечами.

— Ничего не пришел. Я вообще не уверена, что он вернется… ко мне.

— Не звонил?

— Нет, даже сообщение не прочитал. Я с ума тут сойду, Маш! И если б ты не выгнала Даню, я, может, что-то еще узнала.

— А бомж тут каким боком?

Выдыхаю и рассказываю Епифанцевой все, что она пропустила. Смотрю на нее, может, она, и правда, не влюблена в него. Это так ужасно подозревать своего близкого, родного человека… Я не могу потерять Машку.

— Варь, — обрывает меня на полуслове. — Успокойся! Я его не люблю. Он мне очень нравился, как всем тут. Но я его не люблю! И я уже однажды потеряла подругу из-за парня. Больше такого не будет! Поняла?! А теперь давай чемоданы твои разбирать.

Вещи вытаскивает Машка и раскладывает по местам, а я стою рядом. И слезы на глазах. Сама не знаю: то ли из-за пережитого в последние дни, то ли от облегчения. Я не могу и не смогу без нее…

— Иди сюда!

Обнимает меня, а я реву, не могу остановиться. Она успокаивает меня, а я… Я говорю, как сильно ее люблю и не представляю без нее своей жизни.

На вторник никаких консультаций нет, так что весь день проводим дома, готовимся к экономике. Машка трындит с кем-то по телефону, а я, чтобы хоть как-то сосредоточиться на экзаменах, забираю учебники и топаю на кухню. Все мои волнения с завтрашним днем связаны не с экзаменом, а с тем, что должен вернуться Никита…

— Варь? — слышу из комнаты Машкин голос. — Я тебе перекинула фотки со шпорами, проверь там все норм?

Смотрю на свой телефон. Так и есть. Никита в сети, и он только что прослушал мое сообщение.

— Would you like anything else, sir?[1]

Качает головой. Он уже ничего не хочет, больше недели в самолетах, не всегда понимает, сколько времени и по каким часам живет сегодня. Ник откинулся на кресло, закрыл глаза. Неужели все? Сегодня, наконец, домой. Еще раз посмотрел билеты, сколько придется проторчать в аэропорту… Завтра в десять утра будет дома.

Тяжелые полторы недели, которые он планировал провести по-другому и в куда более приятной компании. Но сначала позвонил знакомый из консульства. Этот идиот умудрился загреметь в местную тюрягу, да еще не в Дели, а в какой-то богом забытой деревне на юге Индии. За Даню никто хлопотать не будет, отец его так вообще будет счастлив, если ублюдок сгниет в какой-нибудь канаве, желательно в тысячах километрах от дома. Так, чтобы никто не знал, и журналисты снова не подняли истерику.

Айс взял билет на самолет сразу же, как только узнал. Хорошо еще его виза не кончилась. Даже с Варей толком не удалось поговорить… А ведь надо, и так затянул. Она явно была расстроена. Еще и какой-то мутный тип к ней привязался. Ник сразу был уверен, что без Бариновой тут не обошлось. Раньше терпел ее из-за Артема и родителей, но сейчас…

— Ник! Ты у себя? — Ну, конечно, чтобы Милена, да не пришла!

— Заходи.

— Тут в документах пропустили подпись в нескольких местах. Посмотри.

Присаживается на кресло рядом. Ждет. И явно не подписи.

— Я устал, отдохну и через час верну, окей?

— Я могу…

— Через час!

Обиделась, да плевать! Уходит, демонстративно покачивая бедрами. Там есть, чем гордиться, и он это прекрасно знает.

Пока добирался до места, только и думал, как бы успеть. Даня уехал в Индию несколько месяцев назад, Нику это не нравилось, но и удерживать его в городе смысла не было. Рыжему надо было переключиться и пожить подальше от родственников. А сейчас… Сейчас он клял себя за то, что не вытащил его из страны в начале мая, когда прилетел к нему обсудить новый проект. Дела, конечно, — это предлог. Ледневу надо было убедиться, что у Рыжего все нормально. Ни хрена ненормально!

Успел. За несколько дней в тюрьме ему разве что курить не давали, но это даже полезно. Кормили, пить давали, санитария так себе, конечно, но хорошо, что перед отъездом заставил его сделать прививки. Залог, переговоры с местными, адвокат и деньги, деньги, деньги… Конечно, помогли завязки в консульстве, один бы не справился. Все удалось провернуть довольно быстро, Ник не торговался. И не только ради Дани.

Но еще по дороге в Дели он понял, что возвращение домой откладывается. А ведь был уверен, что все на мази, что сможет вернуть себе компанию…

…Это начиналось как детское увлечение, компьютерные игры. Рыжий — даром, что нигде толком не учился — коды писал гениально. Конечно, его одного было мало, но еще пара толковых разработчиков, гейм-дизайнер да тестировщик на аутсорсе. Так и баловались, а потом Артем приволок заказчика, их первого крупного заказчика. И закрутилось… Они даже компанию оформили, поделив доли. Половина досталась Воронову. Компания его дяди занялась продажей игр, так что проблем со спросом не было. Все было хорошо.

А год назад, после той драки в «Утке», состоялся неприятный разговор с отцом. Ник, наверное, его еще долго помнить будет.

— Так какие планы после окончания? Ты настоял на том, чтобы учиться здесь. Я не возражал, но здесь достойного образования не получишь. И пора уже начинать работать.

— Я работаю, пап. У нас своя компания, и меня это устраивает.