– А как же я? – в голосе Ники слышалась обида. – Нас с Лисом свела в этой жизни кармическая связь, я понимаю. Но мы эту карму отработали, и ничто уже не поможет нам друг друга отыскать. Значит, я больше его не увижу?

– Милая моя,– пожурил женщину учитель,– ну зачем тебе эта карма? Если ваши чувства настоящие, то вы обязательно отыщите друг друга, вас сведёт вместе не карма, а любовь.

Снова наступила тишина. Что ж, разговор, похоже, подошёл к концу, самое время было выйти из укрытия и наконец познакомиться. Я легко поднялся на ноги и обернулся к могильному холмику. Там никого не было, только ветер игрался с длинными стеблями травы. С минуту я в недоумении осматривался по сторонам, пытаясь отыскать взглядом удаляющуюся парочку, но их нигде не было видно. Как такое возможно, я ведь слышал голоса всего минуту назад. Не могли же Ника с Вороном просто раствориться? Может быть, мне это приснилось? Но я же не спал, это точно.

Поднявшись на холм, я подошёл к могиле, захотелось убедиться, что там остались хоть какие-то материальные следы пребывания двух человек. И следы там действительно были, вот только не уверен, что их можно назвать материальными, скорее уж, мистическими. Вместо букета репейника, который я насобирал для учителя, на холмике теперь красовался венок, сплетённый из моих цветов. Я осторожно потрогал тёмно-розовый бублик и рассмеялся. Да, с Вороном не соскучишься, он явно знает толк в мистификациях.

Солнечный диск коснулся озёрной глади, и золотистая дорожка протянулась от горизонта к самому берегу, словно указывая мне путь домой. Больше на острове меня ничего не удерживало, можно было возвращаться. Но я не спешил, стоял у могилы человека, которого огульно обвинил в предательстве, и размышлял о том, как бы мне загладить перед ним свою вину. Собственно, всё было ясно, нужно просто выполнить возложенную на меня миссию и опубликовать записки Лиса. В конце концов, кто я такой, чтобы оборвать цепочку передачи знаний, протянувшуюся на многие воплощения двух людей, идущих рука об руку по пути познания?

Полный решимости, я поправил венок на могиле и спустился к воде. Солнечная дорожка легла к моим ногам, словно приглашая в путь. А почему бы и нет? Что мне самому мешает отправиться в это азартное и увлекательное путешествие к истине? Пора сделать первый шаг, и пусть таким шагом станет эта книга.

P

.

S

.

Эта запись была сделана уже после того, как книга с записками Лиса ушла в печать, поэтому сохранилась только в электронной версии. Немного нарочито, но я должен был её добавить, и сейчас вы поймёте почему.

В тот вечер я как раз получил из издательства сигнальный вариант книги и собирался его проверять. Как же я люблю этот момент, когда берёшь в руки увесистый томик в гладкой обложке и раскрываешь его на первой странице. При этом раздаётся такой вкусный хруст, запах типографской краски бьёт в ноздри, и ты снова удивляешься свершившемуся чуду: это я написал. Увы, в тот раз, вместо привычного удовольствия, я испытал что-то вроде шока. Абсурдность плана учителя дошла до меня во всей своей неотвратимости.

После второго визита на Спас, я так проникся своей миссией, что буквально не вылезал из-за письменного стола, шлифуя записки Лиса. Работа была закончена в рекордные сроки, уже через три месяца я представил рукопись моему знакомому редактору. Потом были другие редакторы, их было много, и никто из них не согласился издать эту книгу. Текст записок казался им вызывающим и даже где-то опасным. Следующие три месяца я мыкался по издательствам и везде получал отказ. Отчаявшись издать рукопись в печатном виде, я плюнул на трусливых редакторов и разместил её на нескольких электронных площадках.

Можно было бы на этом и успокоиться, но я всё-таки решил за свои деньги заказать маленький тираж книги в печатном варианте, чтобы раздать знакомым и в ближайшие книжные магазины. На что я рассчитывал, непонятно. Да и Ворон тоже хорош, с теорией вероятности он явно не дружил, когда поручил мне эту странную миссию. Понятно же, что, когда Лис станет достаточно взрослым, чтобы заинтересоваться вопросами строения мироздания, эта книга уже станет библиографической редкостью, если вообще ещё останется в информационном пространстве. Каким волшебным образом она должна попасть в его руки? Все мои старания без всякого сомненья были бессмысленны.

Я печально улыбнулся и достал с полки жестяную коробку, в которой до сих пор хранил найденные на Спасе тетради. Заказывать тираж на последние деньги не было никакого смысла, лучше просто убрать сигнальный экземпляр книжки в коробку и забыть об этой истории. Странность я ощутил практически сразу, коробка вроде бы стала тяжелей, чем раньше. Разница была незначительной, но за время работы над рукописью я столько раз брал эту коробку в руки, что дополнительная тяжесть оказалась ощутимой. Я аккуратно открыл крышку и в первый момент ничего не заметил. Только достав тетради, я с удивлением обнаружил, что их уже не три, а четыре.

Потеряшка вернулась к папочке. Вот это новость. В том, каким образом утерянная тетрадь присоединилась к своим товаркам, явно чувствовалась рука Ворона. Значит, теперь мне разрешено прочитать содержимое. Любопытно. А почему нельзя было сделать этого раньше, пока я работал над рукописью? Я принялся за чтение и очень быстро понял причину изъятия третьей тетради. Нет, там вовсе не было призывов к насилию или неприличных интимных сцен, зато, помимо прочего, там имелось подробное описание техник для возвращения памяти о прошлых воплощениях. Именно то, чего так хотелось Лису. Правда, учитель запретил ему использовать эти техники до своей смерти, видимо, не рассчитывал пережить своего ученика.

Должен признаться, что в первый момент содержание третьей тетрадки вызвало у меня буйный восторг. Это же настоящее сокровище, регрессологи эти записи с руками оторвут. Но вчитавшись, я понял, что для обычных людей описанные методики, увы, бесполезны. Для того, чтобы ими воспользоваться, нужно было уже уверенно владеть азами управления реальностью. Вот такой облом. Неизвестно, сколько жизней сам Ворон потратил на то, чтобы обрести свои нынешние способности, но точно больше одной. Так что мне тут ничего не светит. Я разочарованно бросил коварную тетрадку на диван и пошёл на кухню, заварить чаю. Прочитать записки всё-таки стоило, и повнимательней, запивая ровные строчки Лисовых откровений изрядной дозой бодрящего напитка.

Войдя обратно в кабинет, я едва ни опрокинул на себя горячий чай. Мой годовалый сын сидел на полу, а у него на коленях лежала раскрытая где-то посередине Лисова тетрадка. Вы же знаете, как малыши познают мир. В основном на зуб и на разрыв. И Тимоша тут не исключение, рвать бумагу – это его излюбленное занятие. Я застыл на пороге кабинета, едва дыша, чтобы не спугнуть малыша, и принялся лихорадочно соображать, как бы аккуратненько отобрать у него драгоценную тетрадку так, чтобы нанести минимальный ущерб как самой рукописи, так и познавательным порывам малолетнего исследователя.

Пока я изображал из себя соляной столб, маленькие пальчики аккуратно перевернули пожелтевшую страничку, и Тимоша принялся с интересом разглядывать рисунок, оставленный Лисом на полях. Не знаю, что там было изображено, но оно поглотило всё внимание малыша без остатка, он даже не заметил вошедшего папу. Представшая моему взору сцена была настолько необычной, что я даже не сразу сообразил, что нужды в спасении тетрадки нет. Пальчики сына едва прикасались к тетрадным листам, словно те были из хрусталя.