Картина ответила изображением кривой рожи. Кажется, бедняжку перекосило от кандидатуры в мои мужья.

  — Даже он лучше принца, — возразила я. — У садовника хотя бы ядовитого паука нет. Он вообще не маг. И это тоже плюс. Не станет покушаться на моего фантома.

   Изображение кривой рожи повторилось. Что за напасть? Картина и та диктует, кого мне выбрать в мужья!

  — Хорошо, — я подошла обратно к стене. — Может, у тебя кто-то есть на примете, а? Так давай, не стесняйся, покажи свой вариант.

   И она не постеснялась. Показала. Да так, что я плюхнулась обратно в кресло. Благо оно стояло позади, а не то грохнулась бы задом на жесткий пол.

   В мельчайших деталях весьма реалистично Картина нарисовала мне Дарклиона Лонгрея, невыносимого тьмага собственной персоной.

  — Ты с ума сошла? — пробормотала я, когда ко мне вернулся дар речи. — Кто угодно, только не он…

   Картина снова разродилась знаком вопроса. Что значит – почему не он? Да тому сотни причин! Он – шантажист, нахал и любитель распускать руки. Я ровным счетом ничего о нем не знаю. Мне известно лишь то, что Дарклион Лонгрей – язвительный, наглый и дерзкий тип.

   То, что мы перебросились парой фраз на балу, и он сделал мне амулет от внушения, вообще ни о чем не говорит. Где и на что он живет? В конце концов, с кем? Может, у него есть любовница или вообще невеста. Все это имеет значение.  

  Но даже не это волновало меня в первую очередь, а сам процесс.

   — Как ты себе это представляешь? — спросила я у Картины. — Я что, по-твоему, должна сделать предложение тьмагу?

  Стоило только подумать об этом, как накатывал мучительный стыд. Воображение весьма красочно рисовало долгий и громкий хохот Дарка. Уж он повеселится надо мной от души, своего не упустит. За амулет он потребовал поцелуй, а что попросит за брак? Да я не расплачусь!

   И все же… все же… часть меня понимала, что Картина предлагает хороший вариант. Кто в здравом уме пойдет против короля и его сына? Кто настолько отчаянный, чтобы жениться на мне, бросив вызов принцу? Кто рискнет всем ради чужой незнакомой девчонки? Уж точно не садовник, да и другие поостерегутся.

   Такой человек всего один. Он в меру безбашенный, его неприязнь к принцу достаточно велика, ему нечего терять и он не дорожит привилегиями от короля.

   Я, закрыв глаза, откинулась на спинку кресла и нервно хохотнула. Кажется, пора покупать кольцо и делать предложение руки и сердца тьмагу Дарклиону Лонгрею.

Глава 17. О том, как мне исполнилось восемнадцать

   Освоиться с мыслью о возможном браке с тьмагом оказалось не так-то просто. Мне требовалось время, чтобы к ней привыкнуть. Но главное – необходимо придумать, как с ним связаться. Жених должен прийти на свадьбу, иначе ничего не получится, а для этого ему надо о ней знать.

    На все про все у меня было шесть дней и призрачная надежда, что когда мне исполнится восемнадцать, я, наконец, смогу послать куда подальше леди Мымру и ее планы на мой счет.

  То, что меня за эти дни выдадут замуж, не переживала. Король дал мне отсрочку до появления фантома, а маг обретает фантома как раз в восемнадцать лет. Все складывалось удачно. В кои-то веки.

   Все эти дни я усердно занималась магией. Старый маг Седрик приходил регулярно, и мы подолгу сидели в кабинете.

  Я быстро ухватила суть магии, о которой он талдычил – обоснование. Но если другим магам хватало изъявить желание, и доступная им магия срабатывала, то с моей все было сложнее. Я должна была убедить ее, что делаю добро. Вот такая заковырка. Моя магия требовала пояснений.

   Наполнить чашу водой. А зачем? Чтобы путник напился – хорошо, пожалуйста. Чтобы утопить муху – ни за что и никогда! Сдвинуть предмет. С какой целью? Подать солонку за столом – ладно. А вот опрокинуть ведро с краской на голову леди Мымре это уже нет, так нельзя.

   Мне досталась магия-моралистка. Правильная до зубного скрежета. Приходилось включать всю свою изобретательность, чтобы обойти ее препоны. Но даже с моей фантазией это удавалась не всегда.

   И все же я нашла способ, как изводить леди Маливу при помощи магии. Исключительно позитивом! Сутки напролет поющие у ее окна птицы; радуга над ее головой, стоит ей выйти на улицу; цветы, распускающиеся под ее ногами и все в таком духе. Я превратила леди Маливу в диснеевскую принцессу, и это доводило ее до белого каления.  

   Вот только наказать меня было не за что. Мне же нужно тренироваться. Я просто выполняю домашнее задание Седрика. Какие ко мне могут быть претензии? История с котами многому меня научила, теперь я была хитрее.

   С Миной тоже разобралась. По-своему. Сдавать ее леди Маливе в истории с котами не стала, с интерната ненавижу ябед. У нас их колотили только так. А вот дать сестре понять, чтобы она со мной не связывалась – святое дело.

     Я подловила сестренку рядом с конюшней. Она как раз приехала с занятий по этикету. Это мне нельзя покидать дом, а она ездит повсюду.

   Выйдя из-за угла, я преградила Мине путь.

  — Чего тебе? — буркнула она.

  — Знаешь, — начала я издалека, — любовь – прекрасное, светлое чувство. И моя магия, как выяснилось, очень к нему предрасположена.  

  — Куда ты клонишь?

  — Как тебе конюх? — вместо ответа я кивнула на мужчину, который распрягал лошадей.

  Наш конюх – тот еще кадр. Животных любит и в целом мужик хороший, но вечно ходит в обносках, небритый-нечесаный и воняет от него навозом за километр. Вот и Мина скривилась при взгляде на него.

  — Он не в твоем вкусе, да? — посетовала я. — А так? — и щелкнула пальцами для пущего эффекта.

   На самом деле, щелчок был лишним, но уж очень хотелось произвести впечатление.