Хихикающая парочка выпорхнула наружу, освобождая нам помещение. К их чести даже промолчали!

— И что теперь о нас подумают? — прошипела я.

— Что-нибудь романтичное, — блеснул в полутьме белыми зубами Тарис и зажег светлячок. — Пойдем, воображуля.

Во-ображу-уля… словно у меня нет причин для мечтаний и страхов, что эти самые мечтания сбудутся! Ведь уединенное сидение на чердаке с парнем, который еще недавно страстно тебя поцеловал, — весьма к этому располагает!

Но я все равно немного выдохнула. К счастью, мой студенческий куратор, как и днем, был прямо куратор-куратор! Деловито провел меня к покосившемуся столу у чердачного окошка, усадил, сел рядом и добрых полчаса опрашивал, смотрела ли я его отчеты, да какие выводы сделала, да догадалась ли законспектировать — мол, когда конспектируешь, запоминаешь и анализируешь лучше, чем просто читая.

А потом сложил ровной стопкой листочки, на которых мы, передавая друг другу перо, рисовали схему полигонов в Шаударском лесу — я по памяти из его тетрадок, а герцог поправлял.

— Угу… молодец, — вынес он вердикт, глядя на наше последнее творение. — Все уяснила. Я хочу, чтобы наша команда была лучшей! Это важно и для тебя.

— Несомненно! — Я воодушевленно поерзала на своем потрепанном пуфике, и оперлась ладонью на покосившийся стол. Ткнула пальцем в листок: — А вот тут у нас что за серая зона?

— Драконьи территории. Судя по заданию Риота, он тебя туда планирует взять, и, если честно, мне дико любопытно зачем.

— Мне тоже! Ведь, скорее всего, это связано с помывкой дракона…

— Интрига интриг, — усмехнулся Тарис. — Все, мы закончили, можно возвращаться. А то чую, если задержимся, твоя отважная соседушка рванет искать нас по всему общежитию.

Я лишь пожала плечами, никак не комментируя это высказывание.

В общем, все шло… ровно. По-серьезному, по-деловому, по-дружески. Словно ничего особо не случилось.

Жаль, что недолго. Или не жаль?..

Уже на выходе, когда Тарис погасил светляка, но еще не открыл дверь, он вдруг положил руку мне на талию, притягивая к себе ближе. Я уперлась руками в его грудь, часто дыша и ощущая, как щеки краснеют: еще немного, и их будет видно даже в темноте! Одновременно было и страшно, и сладко…

Но Тарис лишь коснулся губами моей щеки, скользнул к уху и хрипловато проговорил:

— На самом деле мы тут не только из-за остальных студентов. Просто место такое… мирное. И с ним у нас связано кое-что хорошее. С крышей, точнее… Но все равно. А мне так хотелось немного побыть рядом с тобой и не ругаться.

Эти его слова в полумраке были чем-то невероятно личным, близким, даже интимным. Я ничего не успела сделать или ответить. Он отпустил меня, распахнул дверь и уже знакомым галантным жестом пропустил вперед:

— Прошу.

А потом невозмутимо проводил до комнаты и пожелал спокойной ночи. И ушел. По-прежнему невозмутимый и весь такой уравновешенный, разумеется.

А вот я еще долго крутилась в постели, не в силах выбросить из головы этот горячий шепот и какие-то очень уж… хорошие слова.

Хотя вставать мне надо было в несусветную рань!

Глава 17

Глава 17

О том, что влюбиться может каждый

Тарис Тарг

Свои эмоциональные качели я остановил в тот же день, на спарринге с Эриком Берсаном.

Волчонок оправдал все мои ожидания, да я и так знал, что не ошибся. Действительно ведь не раз наблюдал за ним на полигоне. Сначала — из-за того, что вызвал его на поединок, а сильные и слабые стороны врага следует знать. А после, когда понял, что он мне не просто не враг, но даже не соперник, заинтересовался парнем в плане участия в грядущем турнире.

Берсан был хорош. Силен и магически, и физически, а вдобавок не терял головы, не впадал в излишний азарт и экономно, с большим умом рассчитывал магический резерв. Неопытен — да, но это поправимо.

Так что я изящно уложил его в рукопашном бое и с удовольствием показал пару хитрых приемов (для начала). А взамен получил понятие о системе закрытия эмоций. Тоже пока начальное. На практике у нас будет побольше свободного времени, и мы однозначно принесем друг другу немало пользы.

Но главной выгодой от первого нашего спарринга стало то, что я, как говорится, «выпустил пар» и вернул себе способность здраво мыслить.

А потому написал бабушке очень корректное, но четкое письмо, выразив сожаления, что слишком занят сейчас учебой, а потому вынужден отложить серьезную беседу, но сразу же после практики… И, разумеется, пообещал и полное обследование пройти, и не совершать никаких необратимых поступков, не поставив герцогиню Таргскую в известность.

Что же до согласия Хелли… Если разобраться, то мои планы по ее соблазнению менять вовсе не стоит, они вполне годятся и для получения ее согласия на брак. Конечно, возникли некоторые нюансы… Но все решаемо. Главное — не гнать коней. Что изменилось в прелестной головке моей девочки за всего лишь сутки? Да ничего! Она по-прежнему уверена, что я, не сумев затащить ее в постель, вышел «на новый уровень получения недоступной игрушки». И один-единственный разговор вряд ли изменит ее убеждение.

А потому тем вечером я говорил только о практике, единственный раз поцеловал в щечку и напомнил о приятном для нас обоих моменте. И все!

Прав мой рысенок, как ни обидно это признавать! Мурчать надо погромче, пока она сидит на дереве, чтоб от меня спрятаться! Пусть шипит и фыркает… Я должен мягко, нежно, постепенно приучить ее к мысли, что я… как там? Незлой самец?.. Прелестное определение!

Самое странное, что такие мысли и обороты меня больше не злили и даже не смешили. А вот думать о том, зачем вообще мне все это нужно, я себе запретил. Поскольку понять все равно не мог.

Но со временем… Со временем я разберусь и с собой.

Нет, все