Не говоря ни слова, Змеевик дернул Тео за рукав. Теодор наклонился и, обхватив тонкие плечи Санды, потянул ее к себе. Девушка размазывала слезы по лицу, упершись рукой ему в грудь, требовала отпустить ее, но Тео повел ее прочь.

День прошел как в тумане. Все слилось в долгую пелену мглы, окутавшей Теодора коконом. Растерянный Раду, который пришел к ним предупредить об опасности. Могильный холод тени, обнимающей новоявленного нелюдимца. Кровь, расплывающаяся по животу Вороны. Крики. И наконец беспощадный взгляд Вангели. Мэр принял решение молниеносно. Застрелил парня. Так легко и быстро, как Тео не смог бы застрелить даже больную, умирающую собаку. В глазах мэра не было сомнения. Сожаления. Ничего. Только холод и уверенность в решении, которое он принял.

Теодор укутал Санду одеялами, дав ей хорошенько выплакаться. Она не видела, как Охотники рыли могилу там, под ежевичником, как положили в нее Раду. Девушка прорыдала весь день, накрывшись с головой, и Теодор лишь время от времени подавал ей кружки с ароматным горячим чаем, и она, икая, выпивала все до дна. Он бы сам хотел впасть в оцепенение, но не смог, потому что должен был позаботиться о ней.

Наконец, выплакавшись, Санда свернулась калачиком у него под боком и уснула. Теодор отогнул край одеяла, чтобы ей легче дышалось, и посмотрел на осунувшееся, бледное лицо. Веки опухли от слез, веснушки побледнели. Тео не сдержался и провел рукой по вихрастой макушке, коснулся пальцами щеки. Санда не проснулась.

Тео какое-то время обдумывал предсмертные слова Раду, потом пошел к Вику и все рассказал. Змеевик устало поворошил палкой в углях костра.

— Что он имел в виду, Вик? Насчет тюрем?

— Прибыл гонец из Брашова. Снова напали на тюрьму, Тео. Еще когда мы уезжали из Сигишоары, я получил известие, что в одном из злачных мест произошла настоящая бойня. Полицейские посчитали, что местные преступники устроили разборку и поубивали друг друга. Но факты говорят о другом…

— Мне кажется, — выдохнул Теодор. — Мне почему-то кажется… что Йонва с помощью четок обращает в нелюдимцев. Вот как обратил Ворону.

Вик тяжело задышал, уставившись на Тео. Не хотелось верить, что Белый Слепец может обратить любого человека в подобную тварь…

— Но если это действительно так, — продолжил размышлять Тео, — зачем же он собирал нелюдимцев по всей Трансильвании? Наверное, Йонва все-таки не может просто так помахать своими четками перед носом и обратить всех в тварей. Он ведь нас не обратил.

— Не обратил, — согласился Вик. — Но был очень к этому близок…

— Ты о чем?

Вик нахмурился, в задумчивости покусывая губу.

— Причина, по которой возникают нелюдимцы, — ненависть. Они возвращаются, чтобы мстить людям. Когда мы спасли Йонву, он мгновенно настроил нас друг против друга. Подсаживался к каждому, говорил о неприятном, будто специально разжигая в нас огонь ненависти… И под конец разжег. Видимо, больше всего досталось Вороне, и в итоге Йонва смог обратить его до конца… Ведь нежителю стать нелюдимцем гораздо проще!

Казалось, Змеевик сейчас подскочит и куда-то ринется.

— Тюрьмы! — охнул Тео.

Они переглянулись. Братья Урсу, сидящие неподалеку, тоже крякнули.

— Бесы меня задерите, не может быть! — вскричал старший. — Не хотите вы сказать, что эта тварь жива?!

— Он мог остаться в живых только в одном случае… — пробормотал Тео.

— Если у этого гада где-то запрятаны еще нелюдимцы! — прорычала Шныряла.

Охотники какое-то время молчали.

— Ты говорил, Йонва уничтожил заключенных, преступников, — проговорил, холодея, Теодор. — Мы еще удивлялись, зачем ему помогать людям. Но что, если он делал это не для людей, а для себя? Что, если все убитые им — отребья общества, самые опасные из людей! Готов поспорить, он выбирал тех заключенных, кто совершил самые тяжкие преступления! Значит, эти люди ненавидели людей, и поэтому…

— Они смогут вернуться к жизни как нелюдимцы, — завершил свинцовый голос.

Оказалось, что за их спинами стоял Александру Вангели, скрестив руки на груди. Столкнувшись взглядом с Тео, он прищурился. У юноши мурашки побежали по коже от этого взгляда, и он вдруг ощутил себя на месте Раду.

Какое-то мгновение Охотники не шевелились.

— Чтоб меня медведь сожрал, — выдавил Урсу. — Я не мог даже представить…

Мужчины поспешно поднялись, проверили оружие. На лицах всех читался страх, но и мрачная решимость. Теодор оглядывался, часто дыша сквозь зубы: ему казалось, что нелюдимцы уже окружают их со всех сторон.

— Обычно погибшему требуется какое-то время, чтобы вернуться обратно, — процедил Вик. — Неделя. Или месяц.

— С тех пор как мы были в Сигишоаре, уже прошло несколько дней! Это значит, что…

— Скоро у Йонвы будет армия самых бешеных нелюдимцев из всех, что мы знали, — завершил Урсу. — А нас всего двенадцать…

Охотники смолкли. Потрескивал огонь, искры таяли в кружеве ветвей.

— Я дам знать в Китилу, — отозвался Вангели. — Мне пришлют людей.

— Людей, — фыркнул Урсу. — Людишек. А нам нужны Охотники, черт возьми! — Мужчина бахнул кружкой о бревно и скривился. — Охотники! Но где их, скажи на милость, взять? Где?

Он обвел кружкой присутствующих, вытаращив глаза так, будто подозревал, что кто-то из его друзей прячет в мешке орду Охотников.

— Пегий Пес, — отозвался Змеевик.

Урсу покачал головой.

— Он не отзовется. Мы… не в ладах.

— Мы должны попробовать! — В голосе Змеевика послышался металл. — Оставь свое себялюбие! Это наше общее дело, неужели ты не понимаешь? Если мы не остановим Йонву, он наделает себе новых стригоев!

Урсу вскочил на ноги.

— Себялюбие?! Кому ты это говоришь, а? Да этот чертов венгр не отозвался на мою просьбу, когда я в прошлом мае…

Охотники начали кричать, взмахивать кружками и плеваться. Змеевик и Урсу пошли друг на друга, сцепившись в перепалке. Санда проснулась и, выглянув из одеяла, с ужасом спряталась назад.

«Что происходит?! — недоуменно подумал Тео. — Их будто подменили… Прямо как… Ох, черт!»

Он вскочил на ноги и заорал:

— Прекратите! Слышите? Эй! Послушайте меня, я хочу сказать!

Грянул выстрел. Все смолкли и оглянулись. Вангели стоял с револьвером и смотрел так, что никто не захотел продолжить спор. Мэр глянул на Теодора и кивнул.

— Говори.

Тео растерянно моргнул, потом, все еще дрожа, повернулся к Охотникам.

— Это… это все Йонва. Он нарочно так воздействует на людей. Вы не должны ссориться. Вик… — Он умоляюще глянул на парня. — Черт возьми, вы же братья!

Голос Тео взлетел до крика. Он сам от себя такого не ожидал. Охотники оторопели.