К-503, изменили направление полета и тоже направились к авианосцу. Значит с гарантией. Упокой морское дно их тела, а Господь — душу.

— Ход полный? — уточнил Лебедев.

— Самый.

— Николай Михайлович, а чем мы воевать будем?

— А для чего у нас половина экипажа кортиками весь день брякает? В ножи их возьмем! — угрюмо буркнул Бабуев. Эх, за Пескарика он был готов и кортиками их резать, если потребуется. И за Огонька. И за ребят Зеленого. И за «Нахимова». Да за каждого из своих.

Хуг.

— Через какое время мы сможем поднять «Корсары»?

— Сэр… — да затрахали! Сколько можно? Наверное, следует ввести дисциплинарные взыскания за эти беспомощные обрывы доклада. Ты что, коммандер, сам что-то натворил? Ты не про себя печальные вещи рассказываешь, а про что-то, что допустили совершенно другие люди, какие тут могут быть сантименты? Ах, вот оно в чем дело. «Корсары» взлететь не могут. Вообще не могут, в принципе. Для этого авианосец должен дать минимум двадцать пять узлов, а мы можем только десять. Нет, если конечно, ветер будет настолько любезен, что будет дуть с десяти-двенадцати узловой скоростью… Но он сейчас не больше чем десять футов в секунду, этого мало. «Томкэты»? Да, они смогут. С парой «Сайдвинтеров», не больше. Какие еще неприятности?

Он потерял три вертушки. Так нужные ему «Си Хоки», вылетевшие с «Залива Лейте» и эсминцев сопровождения приводнились в ста милях от авианосца, выработав горючку. Были бы «Си Кинги» (которые он с самого начала и просил!), не было бы проблем, а теперь он вынужден посылать спасательную экспедицию, чтобы выловить из воды пилотов. Хорошо, что ребята смогли перед этим засадить две торпеды в чертову русскую подлодку. Воистину, лучшим средством ПВО русских уже второй раз за три дня оказываются их противокорабельные ракеты.

Русские упорно шли на эскадру. Да какую нафиг еще эскадру… Избитый авианосец и крейсер, прикрытые парой эсминцев. «Банкер Хилл» тоже подгребал в точку сбора, миль двадцать ему оставалось до места, в котором должны встретится все корабли, после чего им дружно ковылять на запад. Десять узлов. Все варианты уже прикинуты. Русский адмирал явно собирался устроить новый Тассафаронг, пользуясь преимуществом в дальности торпед, как это сделали японцы в 1942-ом году. Ну да. Там узкоглазые удачно применили свои «Лонг Боу» — уникальные торпеды с недосягаемой для американцев дальностью хода. И какие у него, адмирала Хуга варианты? Да не такие уж и плохие, кстати. Гнать их будут еще часов восемь.

Первое — выпросить подкрепление. Неужели в радиусе в тысячу миль нет ни одного авианосца? Или в радиусе трехсот — ни одного корабля с «Томагавками»? Налет эскадрильи «Корсаров», залп ракет в 12 с какой-нибудь «Тикондероги» или прилет пары Б-52 с «Гарпунами» решит все его проблемы разом.

Второе — долбить и долбить их парой «Гарпунов» каждые полчаса. Тридцать две ракеты русские не переживут ни при каком раскладе. Кончится весь боезапас. Они уже зевнули две ракеты, и это за три часа. А повреждения ведь будут накапливаться. Дадим забрать у себя победу или справимся сами? Был один неприятный момент…

Если что-то случится с его единственным «Си Хоком»-ракетоносцем, то ситуация резко осложнится. А случится может, никто не рассчитывал что движок даже очень надежной вертушки будет молотить без остановки почти сутки. Что угодно может произойти. И тогда…

— Еще идеи есть? — спросил он, обрисовав ситуацию подчиненным.

— Так точно сэр!

Через двадцать минут обсуждение подошло к концу. Учитывая, что из Штаба ничего утешительного выдать не смогли (русские продолжали грозно стоять около берега, не спеша втягиваться в порты, и продолжали представлять опасность для конвоя), кроме обещаний что-то придумать через сутки-другие (понятно, когда последние суда втянуться в порты), можно было попытаться.

— Машинам стоп.

Бабуев.

Неужели сработало проклятие, обращенное к вертолету, с которого внезапно закончили прилетать гостинцы? Подавился, сволочь такая? Уже полтора часа нет этого гада. До скрипа зубовного хотелось поднять свой Ка-27РЦ, но измученная машина просилась на обслуживание, и было совершенно очевидно, что лучше это сделать сейчас. Второй вертушке радиодозора на «Безупречном» тоже надо было передохнуть, и его корабли летели вперед, полагаясь только на пассивные средства радиоразведки. «Хокай», мозоливший глаза радарам, сколько себя помнил в бою адмирал, тоже куда-то пропал. Нет, не свалился в океан, конечно (вот был бы подарочек!), но ушел со снижением в район авианосца. Самый вредный самолет из всех, ему бы такой…

Вот что от него хотят в Штабе? Ведь довыступаться в этом районе Атлантики ему сейчас — как два пальца об асфальт. Еще немного — и Военно-Морской Флаг можно будет спускать. Потому что флаг это положен только вооруженным кораблям. А из вооружений осталось только торпедные аппараты, немного снарядов к артустановкам и стрелковка. Да если сейчас какой-нибудь «Спрюенс» начнет спускаться с севера, им останется только бежать куда-нибудь в Африку, в надежде интернироваться в нейтральном порту. Интересно, нейтральные порты сейчас остались? На политзанятиях при слове «Африка» адмирал моментально переключался на свои думки, и сейчас плохо представлял что там. Нет, по той части Африки, которая примыкала в Средиземному морю, он сам мог читать лекции на любом курсе МГИМО, с обстановкой на предполагаемом ТВД их знакомили плотно и с гарантией. А вот что сейчас в Конго или Мозамбике, можно было только догадываться. Не предполагалось такое ни при каком раскладе.

Ладно, это все шуточки. Что будет с адмиралом, решившим интернировать тяжелый атомный крейсер, можно было рассуждать долго, но только в одном ключе. По этому думаем о другом, менее абстрактном. Против нас корабли, общим водоизмещением в сто двадцать пять тысяч тонн. Мы со своими жалкими сорока пятью близко не валялись. А завтра нам их топить (конечно топить, что мы, поздороваться что ли бежим за ними) буквально дедовскими способами. Как бы до прадедовских не дошло, когда саблю в зубы и на абордаж. Тут, кстати, нам тоже ничего не светит, на одном авианосце народу столько, что если мы их тупо в плен возьмем, то «Киров» осядет в воду так, что через корму волны станут перекатываться.

Хуг.

Три часа… Уже три часа мы болтаемся застопорив ход, а эти комми бегут к нам на всех тридцати узлах, если не больше. За меньшее время пробоину в носу никак не заделать настолько, чтобы «Карл Винсон» смог выдать необходимые для взлета «Корсаров» двадцать пять узлов. Очень уж удачно вошла русская ракета. Удачность попадания была не только от