Сергей зевнул и потер пальцами слипающиеся глаза. Поезд прибыл на станцию рано утром, а он полночи не мог уснуть, мучаясь невозможностью связаться с Васновым и узнать о результатах испытательного полета. Бросив взгляд в окно паромобиля, за которым сельский пейзаж уже сменился городскими постройками, он мотнул головой, отгоняя упорно подступающую сонливость, и вновь принялся просматривать лежащие в папке бумаги.

Судя по ним, с так называемыми «сторонниками» тоже все далеко не так просто. В основном это были владельцы нефтеперегонных производств, на которых, благодаря военным заказам на горючее, буквально пролился золотой дождь. Естественно, они всеми возможными способами ратовали за увеличение выпуска новых самолетов, но их голоса тонули в дружном хоре более влиятельных противников. Так что, по сути, единственным действительно влиятельным человеком, поддерживающим развитее авиастроения, являлся отец Кая. Хотя все же полностью надеяться на эту поддержку не стоило. Интерес Спайковского к крыланам больше всего базировался на коммерческой основе, и Сергей это прекрасно понимал. Пока их сотрудничество взаимовыгодно: они занимаются разработкой и модификацией двигателей, Спайковский берет на себя функции производства. Но сколько это еще сможет продолжаться?

Сергей захлопнул папку и задумчиво уставился в окно, провожая взглядом тянущиеся вдоль дороги трех– и четырехэтажные громады домов, фасады которых украшали причудливые узоры, выложенные разноцветной облицовочной плиткой. Где-то полгода назад терграф начал производство автомобилей с модернизированным двигателем Маслоуна, и неожиданно для всех эти небольшие двухместные машинки стали пользоваться большим спросом. Пока по многим параметрам они уступали широко используемым паромобилям, но работа над их совершенствованием продолжалась. Смущало не это. В бумагах генерала была одна интересная записка, говорящая, что Спайковский предложил некоторым аэростроителям оснастить их аэростаты своими двигателями. Все это ясно давало понять Сергею, что отец Кая ищет новые пути сбыта, не сильно надеясь на его заказы. Только вот почему? Ясен был человеком слова, и Ратный уже не раз имел возможность в этом убедиться. Поставки с его предприятий всегда осуществлялись в установленные сроки, а если и были задержки, то очень редко и в основном не по вине Спайковского. Проблема тут была в другом. Поставляемых двигателей едва хватало на новые самолеты, и порой готовые машины по целому месяцу простаивали в ожидании – где уж тут новые заказчики? Ратный нервно пробарабанил пальцами по папке. Чего же он не знает и не учитывает? Или, может, все куда проще? Возможно, отец Кая просто решил подстраховаться. В последнее время газеты частенько пестрели заметками о выпусках новых, более мощных двигателей внутреннего сгорания другими производителями. Пока это были лишь опытные образцы, но они ясно давали понять, что вскоре монополии Спайковского придет конец. Однако тот явно не хотел упускать столь лакомый и перспективный кусок рынка, а значит, ему оставалось только одно – работать на опережение, заранее «столбя» как можно больше потенциальных покупателей. Сергей усмехнулся. Что ж, эта догадка похожа на истину, и такое вполне в духе Ясена. И все же полностью он может положиться только на самого себя и свою команду, к тому же отступать уже поздно…

– Отступать уже поздно!

– Вы правы. – Кутесов склонил голову в знак согласия. – Однако в этой папочке я подобрал информацию о тех господах, кто лично вхож к императору или же к чьему мнению государь так или иначе прислушивается.

– Себя упомянуть забыли, – улыбнулся Сергей, возвращая папку.

Кончики губ генерала дрогнули в легкой улыбке…

– Ответ вы и так знаете.

– Знаю и, поверьте, весьма благодарен вам за оказываемую помощь.

– Я просто служу своей стране, а вы ей сейчас весьма полезны.

Сергей понимающе кивнул, но промолчал, хотя его так и подмывало спросить, что будет, когда он перестанет быть полезен, но тут паромобиль резко дернулся и остановился напротив украшенных гербом Руссарии больших кованых ворот. Подбежавший к машине солдат в темно-синей форме имперского гвардейца распахнул дверь, тут же вытянувшись по стойке «смирно».

– Дальше пешком, – пояснил Кутесов, вылезая из машины. – Поторопитесь, господин полковник.

Сергей надел фуражку и, спешно застегнув воротник, последовал вслед за генералом. Поежившись от налетевшего ветра, он спешно запахнул шинель и с интересом посмотрел в сторону возвышавшейся на небольшом холме белоснежной громады дворца, куда прямо от ворот вела широкая лестница. Столица встретила Сергея холодным ветром и низким серым небом, изредка разрожающимся очередной порцией снежной крупы.

Зал был огромен. Узкие стрельчатые окна уносились вверх почти на десяток метров к высокому сводчатому потолку, украшенному причудливой позолоченной лепниной. Натертый до блеска мозаичный пол играл разноцветными красками в свете свисающих с потолка громадных разлапистых люстр, похожих на застывшие облака водяных брызг. Вдоль окон были расставлены длинные столы, на них громоздились всевозможные блюда и напитки, а в глубине зала располагалась небольшая сцена, на которой играл духовой оркестр. Гости неторопливо перемещались по залу вдоль столов и от них к сцене, приветствуя знакомых, собираясь в небольшие группы, чтобы обменятся последними новостями и сплетнями. Между ними сновали одетые в роскошные камзолы слуги, разнося на подносах бокалы с напитками и какие-то закуски. Вдоль стен живыми изваяниями замерли гвардейцы императора, пристально наблюдая за гостями через прорези шлемов. Было объявлено, что император задерживается в связи с неотложными делами, а всем присутствующим предложено развлекаться и ни в чем себе не отказывать. После этого Кутесов извинился и куда-то пропал, оставив Ратного в одиночестве. Сергей разместился за крайним столом, стоявшим неподалеку от огромной двухстворчатой двери, ведущей в зал из длинного коридора, и, наполнив бокал вином, по вкусу напоминающим кисловатый сливовый сок, неспешно делал глоток за глотком и с интересом наблюдал за присутствующими.

Справа от него разместился невысокий полноватый пожилой господин, обсуждающий с двумя молоденькими дамами свою покупку усадьбы недалеко от столицы. Точнее, он попросту хвастался новым приобретением, расписывая его во всей красе, а девушки только легкомысленно хихикали да бросали в сторону Сергея заинтересованные взгляды, которые Ратный упорно игнорировал. Старик заметил, на кого поглядывают его прелестницы, и, сердито посмотрев на Сергея, принялся с еще большим жаром нахваливать свое имение, постоянно намекая дамам на возможность увидеть усадьбу воочию.

Слева от Ратного стояла высокая миловидная женщина, одетая в облегающее платье цвета морской волны, которое лишь в районе талии переходило в широкую длиннополую юбку. У незнакомки были роскошные бело-коричневые волосы, закрепленные на затылке двумя массивными заколками и тяжелыми густыми волнами ниспадающие почти до колен. Вокруг нее собралась небольшая компания мужчин разных возрастов, которые наперебой шутили, отвешивали комплименты и рассказывали различные истории из светской жизни. Судя по отрешенному взгляду и дежурной улыбке, то и дело проскальзывающей на ее губах, женщина смертельно скучала, и лишь особо удачная шутка или история вызывала некоторое оживление в ее взоре. Словно почувствовав, что ее разглядывают, женщина обернулась и, поджав губы, окинула землянина изучающим взглядом – в ее глазах вспыхнул огонек интереса. Она шагнула в его сторону, заставив растерянно умолкнуть своих поклонников.