своим местам. Без дела остался один Грей и, послонявшись без дела по рубке, он подошёл ко мне:

– А, если они всех? – тихо, но с отчётливым отчаяньем в голосе, произнёс старшина.

– Чего всех?

– Ну, поубивали? И мы одни сейчас тут болтаемся?

– Грей? Вот скажи мне – ты дурак?

– Я?! Нет, конечно!

– Тогда хуже. Ты – паникёр.

– Но, Поп?

– Командир Поп! И, пока я тут рулю – паники на борту я не допущу!

– Но…

– Заткнись! – я торопливо осмотрелся, но вроде никто не обратил внимание на нашу беседу – и Клён и Жанна были заняты своими делами.

– Сдурел?! Страшно – уйди в спас капсулу, дёрни рычаг и застрелись. Но так, чтобы никто этого не видел! Понял?

– Ты… Ты чего, командир?

– Чего я? Я чего? – протянув руку я поймал его за ворот и притянул к себе: – Мне тоже страшно, Грей. Страшно от того, что я понимаю, куда мы влетели, но сеять панику? Пристрелю! Понял!

– Угу, – он кивнул, и я отпустил его.

– Понял, Поп. Не покажу виду.

– Надеюсь.

С минуту он молчал, молча топчась на месте, но потом не выдержал и наклонился ко мне и прошептал: – Ты говорил, что понял? Поясни, а?

– Время глянь.

Он задрал голову и некоторое время вглядывался в индикацию текущего времени, высвечиваемую в самом низу верхнего левого экрана.

– И что? Вроде точно, – Грей покосился на свой комм: – Девять сорок три после полудня.

– А теперь сюда глянь, – Я нажал кнопку, активируя правый информационный экран, где показывалась вся текущая, не боевая информация – груз, состояние и питание модулей, огневые группы, статусы систем и всё такое. Так же там высвечивалось и текущее корабельное время, включающее в себя год и месяц по универсальному календарю.

– И что? Вроде же всё… – его голос прервался, и я торопливо снова схватил его за ворот:

– Тихо… Тихо. Просто дыши. Давай. Вдох… Выдох… Вдох… Молча, Грей! Молча!

Он послушно захрипел, старательно вдыхая и выдыхая воздух.

Корабельные часы показывали двадцать один час сорок пять минут третьего Декабря Две тысячи триста шестнадцатого года.

Чем дальше мы углублялись в недра обитаемого пузыря, тем мрачнее становился мой экипаж. Даже Птах и тот был вынужден, хоть и сквозь зубы, но признать о нарастающем напряжении среди его парней. Мы посетили уже с десяток систем – и ни в одной не обнаружили никакой активности. Пустые, незаселённые планеты, полное отсутствие каких-либо кораблей, буёв или иных, привычных нам признаков цивилизации.

А после посещения системы Кубео – тронного мира молодой Имперской принцессы, произошёл натуральный бунт. В рубку, волоча Птаха и Грея – у обоих руки были скручены за спиной, ворвалась толпа разгорячённых десантников.

– Капитан, сэр, – выбравшийся вперёд десантник сделал пару шагов ко мне и коротко поклонился: – Прошу прощения, сэр, но мы вынуждены вторгнуться в рубку.

– Слушаю, – я развернул своё кресло к ним: – Жанна, курс на Ахернар проложи.

Дождавшись её кивка, я повернулся к десантнику. На металле его наплечника, а все они все были в боевой броне, была нарисована лычка старшего сержанта, поверх которой красовалась цифра пятьдесят.

– Полусотник?

– Так точно, капитан, сэр! – он вытянулся по стойке смирно и откозырял: – Команда недовольна, сэр!

– И чем же?

– Мы хотим знать, – Начал было он, но я его перебил: – Вы только что учинили мятеж. Вы это понимаете, полусотник?

– Но, сэр!

– Отставить! Освободите их, – я кивнул на Птаха и Грея.

– Сначала вы нам ответите…

– Молчать! Освободите – потом поговорим. Возможно.

– Сэр! Вы нарушаете правила десанта! Сначала разговор – заложники потом.

– А я не в десанте, сержант. Немедленно освободить! Это мой корабль, напоминаю, если кто забыл. Тут я принимаю решения!

Стоявшие за полусотником неодобрительно зашумели, и оружие, бывшее в их руках недвусмысленно приподнялось, нацеливаясь на меня.

– Тихо, парни, ша! – старший сержант повернулся к ним и приподнял свою руку: – Капитан прав. Это его корабль, и он в своём праве. Освободите их, ну?!

Несмотря на недовольное ворчание стволы опустились и пара человек отделившись от толпы им освободила руки.

– Хорошо. – я кивком указал бывшим заложникам куда встать, и они молча подчинились, отойдя к пульту и разминая затёкшие запястья.

– Слушаю вас, продолжайте.

– Капитан, сэр! – Полусотник откашлялся и продолжил: – Мы шли на бой с этими Марагуями. И, чёрт возьми, сэр! Мы были готовы их порвать в клочья, верно? – при последних словах он повернулся к толпе за собой, и та взорвалась воинственными криками.

– Но, сэр! Мы так и не побывали в деле! Мало того! Сети – нет, – Начал он загибать пальцы: – Новостей нет, мы сделали несколько прыжков, сэр! Мы не слепые – видели, что планеты пригодны для жизни, но там нет городов! Огней нет, сэр!

– И что из этого? – Перебил его я: – Космос велик.

– Верно, сэр! Но мы подписывались на Марагуйнов, а не на покатушки не пойми где! Сэр?

– Марадугов, полусотник. Их называют – Марадуги.

– Учту, сэр! – не стал спорить он: – А по остальному – мы требуем немедленно высадить нас на ближайшей станции. Капитан!

– А как же ваш контракт? – я покосился на Птаха, но по его лицу было невозможно что-либо понять.

– У нас открытые листы, сэр.

Я кивнул – открытый контракт позволял в любой момент расторгнуть договор, в любой – кроме непосредственно боя, конечно. В отличии от стандартного прервавший контракт не получал никакого выходного пособия, но, зато давал большие права на трофеи, что позволяло уйти сразу после боя – забрав причитающееся.

– Я вас услышал.

– Сэр! Команда ждёт вашего слова. Со всем почтением и уважением, капитан, сэр! – он откозырял и замер, выжидательно глядя на меня.

– Что ж, господа, – я откинул голову на подголовник кресла: – Вы правы – вы действительно имеете право знать, что происходит.

В этот момент корабль мягко качнуло и сгрудившиеся за полусотником люди разом загомонили, кивая, а некоторые и показывая пальцем на что-то за моей спиной. Обернувшись я понял причину их возбуждения – корабль начал прыжок. Зрелище пролетавших мимо, превратившихся в яркие полоски звёзд, вкупе с загадочными туманностями, поражало и волновало даже меня, а уж я-то, хоть и повидал это не одну сотню раз, но всё равно, каждый раз погружался в очарованное, сходное с трансом состояние.

Ходили легенды, что некоторые пилоты так и не сумевшие преодолеть подобное очарование, завершали свой прыжок прямо в короне звезды, пропустив момент выхода, так что мне было понятно состояние десантников – им лицезреть подобное зрелище доводилось редко.

– Кхм, сержант. Утихомирьте ваших людей.

Он поспешно кивнул, не