По лестнице каждый из нас поднимался самостоятельно. В комнату мы чуть ли не ползком входили, упав на кровать, перевели дыхание и довольно улыбнулись.

— Ну как тебе, Котэн Мурмяукович, понравилось начало деятельности КэВ?

— О, Владленушка, безусловно. — Все еще тяжело дыша, ответил напарник.

— Вот и я, как в четыре года впервые напакостила, не могу остановиться.

— А что ты сделала?

Я улыбнулась еще шире, вспомнив свою первую маленькую шалость.

— У меня нянечка эльфийкой была, а у них же волосы длинные… Пока она спала, я ей их по самые уши обрезала. Правда, тогда я не знала, что потерять волосы для эльфа — позор.

Котэн сел, посмотрел на меня строгим взглядом и спросил:

— Владленушка, откуда у тебя все эти порошки, настои, отвары?

Хороший вопрос. Дело в том, что таких вещей просто так не купить. На это есть несколько причин. Первая: секреты приготовления практически никому не известны. Вторая: использовать такие вещи могут люди только с колдовским уровнем, а их в наше время можно встретить крайне редко.

— Кое-что от бабушки, некоторые моего личного производства, что-то маменька варит.

— Мисс Зельсберг, — в комнату без стука влетел ректор фон Линер, Котэн запоздало исчез, благо ректор его не заметил, все внимание ко мне приковано было, — вы издеваетесь?

— Простите, это вопрос или констатация факта? — Я села, невинно похлопала глазками…

А у ректора глаза золотом пылают, челюсть сжата… Неужели и его болото оплевало?

Лорд фон Линер прикрыл глаза, глубоко вдохнул, выдохнул, взглянул на меня уже обычными янтарными глазами и спокойно поинтересовался:

— Болота в главном коридоре ваших рук дело?

Знает ведь ответ, ладно, притворюсь, что не понимаю, о чем речь.

— Ректор лорд Линер, я решительно не понимаю, о каких болотах идет речь.

Мужчина снова прикрыл глаза, вдохнул, выдохнул, и так же спокойно:

— Мисс Зельсберг, оставьте этот невинный взгляд для юношей. Повторяю вопрос: болота в главном коридоре ваших рук дело?

Ах вот как. Для юношей, значит.

— Неужели вы настолько старый, что невинный девичий взгляд для вас отвратен?

Ректор опешил от такого вопроса.

Может хоть скажет, сколько ему лет. Интересно все-таки, мудрость или хитрость в итоге победит. Потому что пока у нас 2:0 в пользу КэВ (чихоточный порошок засчитан).

— Знаете, мисс Зельсберг, при общении с вами я понял одну вещь… — И задумчиво потер подбородок, а уголки губ подрагивают…

Вот ведь… Знает, что я сейчас полюбопытствую:

— Какую же?

Ректор, не скрывая усмешки, встал надо мной, отчего мне стало неуютно. Взирать на него снизу вверх неудобно, да и ощущение такое, будто тебя сейчас раздавят. Я попыталась встать… И не смогла! Подчинение! Опять!

— Ректор фон Линер!

— Лорд фон Линер, — поправил мужчина. — И следите за тоном, барышня. Вы не со своим сверстником разговариваете, — строго отчитал ректор, присаживаясь на стул.

Хам!

— Я вам не предлагала присесть! И я вам не барышня!

Ректор оскалился в довольной улыбке, налил себе чай из самовара, взял печенье и сидит как у себя дома. Главное, молчит, ничего не говорит. Улыбается только и все. Я тоже молчу. У меня от такой наглости слова закончились. Ладно я, молодая студентка, но он, маг Высшего порядка, лорд, в конце концов. И вообще, ректор он или кто, чтобы сидеть в комнате студентки чаи распивать!

— Ректор лорд Линер, — не выдержала я, наблюдая, как уже вторая печенька отправляется к нему в рот, — не кажется ли вам, что вы даже для ректора слишком много себе позволяете?

Мужчина сделал глоток, прожевал и наигранно-удивленно ответил:

— Я? Что вы, мисс Зельсберг, как вы могли так обо мне подумать? — И чуть ли не смеется.

А мне вот не смешно. Вот прям совсем!

Сижу, двигаться не могу, надо мной открыто насмехаются. Где Котэн Мурмяукович, когда тут такое безобразие творится?

— Так вот, мисс Зельсберг, — ректор отставил пустую кружку, — я понял одну вещь: с вами надо обращаться в точности так же, как ведете себя вы. — И, подавшись вперед, тихим, словно вселенскую тайну ведает, голосом добавил: — Вас это дико бесит и раздражает.

Надо же… А он не так безнадежен, как кажется… Знает меня всего один день, а выводы правильные сделал. Только вот оружие против себя ему в руки давать неохота. Ох как неохота…

— Вы уважаемый человек, маг Высшего порядка, будете играть в нелепые игры со студенткой? — проговорила я насмешливым тоном, понимая, что, если сейчас он учует мои переживания, я, можно сказать, проиграла.

— А кто вам, студентка, сказал, что я собираюсь играть с вами в нелепые игры? — А в глазах смешинки пляшут. Демон, самый настоящий. Хотя… не уверена. Ответ ректору не потребовался. — Вы будете учиться и соблюдать правила Академии, оставьте свои фокусы для однокурсников, уверен, им понравится.

Что ж, пойду ва-банк.

— Полно вам, ректор лорд Линер. Где однокурсники и где вы? — Я удивленно взглянула на мужчину. — С вами играть куда интересней.

Ректор наклонился так, что его лицо было напротив моего, и по-прежнему усмехающимся тоном добил:

— Мисс Зельсберг, я, как мужчина в самом расцвете сил, предпочитаю совсем другие игры, о которых вам, милая барышня, думать пока рано. — После выпрямился, подошел к двери.

— Ах да, чуть не забыл, — лорд фон Линер обернулся, — месяц убираете башню демонов.

Что?! Как демонов?

— Так я же уже у фей убираю.

Ректор пожал плечами.

— Одно другому не мешает. — Вернул мне контроль над телом и добавил: — У вас пять минут, чтобы собраться и явиться на площадь. — И ушел.

Ладно, мы еще повоюем! Игры он, видите ли, другие любит!

— Владленушка, попали мы… — Котэн возник за столом, подпирая левой лапой голову.

— Ничего тебе не будет, я разберусь.

Разберусь… Только как бы потом еще больше разбираться не пришлось. Дипломат из меня всегда был не очень.

* * *

Лорд фон Линер стремительным шагом двигался к выходу из Академии. На площади уже собралась половина студентов, ожидая распределения. Ректор же был в легком бешенстве.

С какой такой радости он должен нянчиться с этой каштановой проблемой? Радис предупреждал, что это пакостница от природы, но и словом не обмолвился, что она не уважает старших и не знает чувства такта. Сидит, главное, глазками хлопает и невинно так: «Неужели вы настолько старый, что невинный девичий взгляд для вас отвратен?» Не будь она моей студенткой, прям там бы… Додумать ему не дал визгливый голос леди Милрис, от которой он так старательно скрывался: