Прасолов в конечном итоге клинический тип.

Нужды нет, что судебно-медицинская экспертиза признала его здоровым.

Есть основание предполагать, что измены жены нужны были Прасолову, как воздух — или вернее — как морфий морфинисту.

Они доставляли ему особое наслаждение.

Этой его анормальностью в конце концов заразилась и жена его, которая пригласила к себе в дом любовницу своего мужа, Анджелло и сдружилась с ней.

В области половых наслаждений этими людьми было изведано все и на дне их разлагавшихся гнилых душ жила еще жажда самых острых, нечеловеческих ощущений.

Вся жизнь Прасоловых так и просится на страницы трудов Крафт Эбинга, как яркий и убедительный пример половой психопатии.

XII.

Оставим на некоторое время процесс Прасолова и вернемся к жизни четы Прасоловых.

Легкомысленный, пустой, красивый Прасолов встречает шестнадцатилетнюю Зинаиду Денницыну, увлекается ею, едет с ней в театр, оттуда к Яру, а оттуда в дом свиданий, где она отдается ему.

Через некоторое время они вступают в брак.

Живут они весело, праздно.

Через год у них появляется ребенок.

Муж все чаще и чаще оставляет жену с ребенком, а сам отправляется веселиться.

Жена знает характер этого веселья, — негодует, возмущается, просит мужа не оставлять ее одну.

Муж не переносит таких домашних сцен и отношения между ними день ото дня становятся все хуже и хуже.

Муж бездельник, не приспособленный к жизни человек, а аппетиты к жизни у него огромные.

Нужны средства и он, не задумываясь, берет их у кафешантанной дивы, Анджелло, с которой он вступил в связь, — у той самой Анджелло, которая однажды попросила у него дать ей немного денег за потерянное ею время беседы с ним.

Ее средства, бриллианты — все это покупается известной ценой.

И Прасолов мирится с этим.

Ребенок Прасоловых умирает и Зинаида Прасолова, убедившись в том, что мужа, как такового, у нее нет, начинает в свою очередь заводить романы.

Тут и Рогаткин-Ежов, Аронсон, Окснер, Рябушинский, Тарасов и друг.

Все богатые люди.

Не любовь толкает ее в объятья всех этих мужчин, а привычка к роскошной и праздной жизни.

Она попросту продается.

Муж с одной стороны, жена с другой продолжают жить в одном и том же кругу.

Красавец Прасолов в своем падении доходит до того, что принимает подарки от подозрительно расположенного к нему армянина.

Жена меняет любовников, как перчатки, — живет одновременно с несколькими.

И что кошмарнее всего, муж и жена временами встречаются и между ними на короткие периоды возобновляются половые сношения.

А затем снова ссоры, разрыв и каждый идет своей дорогой.

Вплоть до злополучной ночи в Стрельне, когда грянул выстрел мужа и жизнь молодой красавицы-жены прервалась.

Знаменательно, что в ту злополучную ночь муж столкнулся с женой три раза: на Скетинг-ринке, у Яра (кажется) и в Стрельне.

Оба они, словно, были обречены не выходить за пределы заколдованного круга.

Одни и те же дорогие рестораны, кафешантаны и места свиданий.

— В Москве одной проституткой стало больше, — заявил Прасолов своим приятелям в роковую ночь — моя жена пошла по рукам.

Но это не было, не могло быть ни неожиданностью, ни тем паче, трагедией для него.

Это было дело его рук.

Он готовил ее к этому. Готовил с первого же дня их встречи, закончившейся в доме свиданий.

Окончательно опустившийся, потерявший всякое чутье к основной морали, Прасолов внезапно под влиянием алкоголя и Бог весть чего еще, приходит в возбужденное состояние, неожиданно направляется к столику, за которым сидит жена его в обществе ее любовников и требует от нее, чтобы она оставила Стрельну. Ничего больше.

Это каприз рафинированного самодура.

Вот тогда, в ту минуту его обуяла навязчивая идея, что он может сделать так, что жена его оставит по его полу-приказанию полу-просьбе Стрельну.

Если бы жена его встала и ушла, никакой катастрофы бы не произошло, выстрел бы не грянул и красавица Прасолова, новая проститутка Москвы, по словам ее мужа, продолжала бы пировать в жизни.

Но наивная красавица возымела дерзость отстаивать свои права.

Какое право имеет этот бывший ее развратитель, ныне совершенно-чуждый ей человек, предъявлять к ней какие бы то ни было требования.

И она оставалась сидеть.

Шальная пуля прекратила ее жизнь.

Напрасно обвинение на суде гласило, что Прасолов давно готовился убить свою жену.

Если бы это было так, то Прасолова оправдали с полным правом. Ибо тогда нужно было бы признать, что он не мирился с падением своей жены, ревновал ее, мучился.

Тогда нужно било бы признать, что Прасолов еще не потерял окончательно человеческого подобия.

В действительности же, ничего подобного не было.

Прасолов отлично знал о судьбе жены своей и находил утешение в вине и женщинах.

Тот факт, что в кармане пальто его находился револьвер — ничего не доказывает.

Такие господа всегда имеют при себе револьверы.

Первая крупная ссора в ресторане и револьвер может пригодиться.

Нет, выстрел Прасолова был случайный, убийство совершенно им без заранее обдуманного намерения.

И, именно, это усугубляет вину его.

XIII.

Суд, как известно, оправдал Прасолова и лучшая часть русского общества диву далась.

До того это было неожиданно.

Многие, в том числе видные и уважаемые писатели, общественные деятели открыто высказывали свое порицание этому оправданию.

«Есть почтенные старые люди», пишет о процессе Прасолова в одной немецкой распространенной газете немецкий журналист, «которые охотно вспоминают свою веселую молодость и которые сами еще также веселы, как молодежь. Они относятся одинаково легко, как к жизни, так и в смерти. Они охотно прощают с тем, чтобы и их прощали.

Такими почтенными старыми людьми были и присяжные заседатели на суде Прасолова.

Они плоть от плоти, кость от кости Прасолова.

Они оправдали его».

В этом объяснении оправдания Прасолова ярко сказывается логика западно-европейца.

Развращенные, потерявшие всякое человеческое подобие люди оправдали равного себе — таково мнение иностранца.

— Дело Прасолова, — рассуждает последний, — капля тех волн грязи, которые все с большей и большей силой заливают улицы больших русских городов.

Число публичных домов, всякого рода, ночных ресторанов, элегантных и менее элегантных значительно превышает число театров, музеев, школ.

В этих рассуждениях есть крупица правды, но не вся правда.

Вся правда значительно шире, глубже, кошмарнее.

Россия после неудач героической революции бросилась в другую крайность.

Этой крайностью было увлечение практической философией: — лови момент.

Все набросились на наслаждения.

Лихорадочную деятельность развили шантаны, ночные кабаки, дома свиданий.

Содом и гонора воцарились в русской жизни.